История двести сорок девятая

«Никогда я не был на Босфоре», – это уже не про меня. Спонтанно отправляюсь в Стамбул. В первую очередь потому, что там еще самое настоящее лето. Остальные причины можно перечислять до бесконечности.

Не зная ничего, кроме слов «Айя София», на всякий случай побродила по сайтам. Усвоила всякие полезности: и с сообщением в городе прилично, и катера по заливу курсируют (и даже в рамках общественного транспорта), и билеты в Айя Софию можно купить онлайн, а не стоять в кассу целый час. Еще сумочку лучше носить не небрежно на плече, а наискосок, чтобы она все время была перед глазами. Собственно, с этим нехитрым багажом знаний и выдвигаюсь.

История двести сорок восьмая

Двадцать две минуты добрых поступков в режиме нон-стоп – это много или мало? Захожу утром в Ubahn и направляюсь к свободному месту у окошка. Но оно грязное. На пластиковом сиденье крошечная лужица, подтаявшее мороженое, на первый взгляд.

Усаживаюсь на соседнее сиденье, вагон трогается. Что происходит дальше, предугадать несложно. Утренняя поездка, час пик. Все места заняты. И каждый входящий, завидев пустующее пространство, резво к нему устремляется. Моя же роль сводится к тому, чтобы успеть вовремя предупредить.

История двести сорок седьмая

Самая романтичная прогулка в дождь теряет в своей привлекательности девяносто из ста, если промокают ноги.

Выходной день задумывался быть с утра проведенным на лоне природы, в неспешном шаге и разглядывании примет осени. Сентябрьское лоно оказалось на редкость капризным и непредсказуемым. После первых десяти минут под накрапывающим дождем – я с зонтиком, супруг в непромокаемой куртке – чувствуем себя вполне сносно, а вот грянувший за этим ливень застает нас врасплох. Потому как обычные полуспортивные туфли становятся непривычно темными и, что куда хуже, до дури неприятно мокрыми.

История двести сорок шестая

Многие ли знают, как отважно сражались в свое время против русской армии гарны украински дивчины? Мои скромные познания в истории заметно расширяются после обзора выставки «Женщины на войне» из эпохи Первой мировой.

Было это в те давние времена, когда две огромные империи, Российская и Австро-Венгерская, граничили и воевали между собой. Сегодня представить себе это нелегко, между двумя странами лежит множество других, а вот когда-то…

История двести сорок пятая

У кого как, а моя жажда прекрасного заметно обостряется в ненастье. В тандеме с Элизабет, отлично владеющей языком Пушкина и Гоголя, дождливым днем отправляемся в художественно-исторический музей. В прошлый раз мы общались по-русски, сегодня – черед немецкого. И для меня это – как серпом по определенным (пардон) местам, потому что, дружа в отроческое время с мифологией, могу болтать о богах-олимпийцах часами.

Но задачка усложняется, когда о чудесах и подвигах героев приходится рассказывать на Deutsch. К тому же, все имена переиначиваются, даже Тесей звучит как Тойзэс, а кентавр превращается в кентауроиэна. И потом, скажите, в каких учебных заведениях с преподаванием иностранного учат словам типа «племя»? Посему в моем скромном изложении получается, что кентавры жили ну вроде как отрядами.

История двести сорок четвертая

Интересно, это у всех так? Сколько раз замечала: если есть какое-то дело, к которому именно сейчас почему-то не тянет, находится тысяча других, какими занимаешься – в преддверии того самого, вроде как важного, – просто с упоением. Задумала сегодня разобрать гардероб, попросту убрать с полок откровенно-летние наряды, в которых мне в ближайшее время не бродить, не мять в кустах багряных точно.

И вот, держа в уме это полезное и своевременное мероприятие, приняла ванну, немножко позанимала себя йогой, сварила суп со шпинатом, пообщалась с мужем, запустила стиральную машинку. Потом еще и отработавшую посудомоечную уже на сон грядущий разобрала. Словом, аки пчела, аки пчела. А откуда, спрашивается, такое рвение?

История двести сорок третья

Конечно, в каждом монастыре свой устав, и как же забавно порой бывает, когда понятия о нем не имеешь. Отправилась вот недавно поездом в короткую поездку в Словакию. Привыкла в Австрии, что пассажир попросту занимает любое свободное место в вагоне, и уютно устраиваюсь у окошка. И совсем не замечаю пристального внимания, с каким все входящие разглядывают полки над сиденьями и лишь потом куда-то движутся.

Ровно до той минуты, пока не понимаю: на этих полках в прозрачных пластиковых кармашках гнездятся какие-то бумажки. На каждой – информация о том, зарезервировано место или нет. Между тем сиденья не пронумерованы. И если у местных жителей есть, очевидно, привычные представления о том, что к чему, то у меня лично они напрочь отсутствуют.