История двести двадцать вторая

Темно-бордовый дом стоял на вершине, утопленный в зелени и окруженный высокой чугунной оградой. Стиль архитектуры был абсолютно непохожим на другие. Крыша на южный манер черепичная, окна скорее модерн и высокие, а ниши и колонны немного в венецианском духе.

Хозяин вышел из ворот к машине, но, заприметив наш явный интерес к его жилищу, доброжелательно улыбнулся.
Ободренные, мы интересуемся: в каком стиле выстроен особняк?

История двести двадцать первая

Все-таки менталитет – удивительная штука. Задумали мы с мужем выдвинуться на восточный берег острова Корфу – есть там дивной красы местечко Пелекас. Езды от столицы всего ничего. Километров 8 - 10.

Туда из центра следует рейсовый автобус: новый мерседес с кондиционером, по расписанию уходит ровно в пять. Поездка обещает быть недолгой и приятной. Мы приезжаем пораньше, сидим в кафе с соками, покупаем по греческому пирогу в дорогу и без пяти минут уже стоим на остановке. В окружении немногочисленных по причине воскресенья островитян.

История двести двадцатая

Если взять с собой на Корфу умную книжку на немецком, то можно дотронуться до нее лишь раз, перекладывая из кофра на тумбочку у кровати.

Если сорвать упругий лавровый лист с ветки и растереть его в пальцах, то он одарит запахом совсем даже не овощного рагу, а духом горьковатого зноя в полдень, когда вся жизнь острова плавно погружается в вязкий сон. До вечера.

История двести девятнадцатая

Кажется, снова о еде. Но что поделаешь, если она на Корфу такая потрясающая? Уж, казалось бы, разве можно удивить кофе – после венского? Оказывается, да.

Крохотное кафе под платаном, суета машин и туристов на центральной улица города, а я рассеянно бреду мимо до той самой секунды, когда буквально вздрагиваю: аромат кофе! Крепкий, обволакивающий, почти пьянящий. Через мгновение сижу на высоком стуле перед единственным столиком – прямо на тротуаре.

История двести восемнадцатая

В отрочестве, будучи безумной фанаткой всего древнегреческого, я бы провела в этом месте не один час – развалины дорического храма (VI век до нашей эры) на крутом холме. Шершавые колонны, замшелые плиты – уединенное и заросшее плющом место.

Супруг моих проэллинских восторгов явно не разделяет, поэтому сидит на каменной глыбе как если бы в ожидании команды «на старт!». Я же брожу среди развалин и представляю себе стройных жриц, их пышные волосы стянуты лентами, на ногах и руках звенят браслеты. Какой богине приносили они здесь жертвы?

История двести семнадцатая

Наш отель именуется гордо – с приставкой «арт». Несть им числа, новомодным фишкам последних лет. Кто знает, чем, к примеру, должен радовать своих постояльцев бутик-отель? Активными продажами модной одежды?

Наш вот позиционирует себя как изысканно-богемное заведение: внутри отделан старым мореным деревом, терраса ресторана почти сливается с линией прибоя, персонал вышколен и вечно сияет лирическими улыбками. И, разумеется, вечерами тут живая музыка, подобранная весьма концептуально. Наряженный в строго бело-черное и при этом еще и импозантно-седой грек исполняет The Falling Leaves, Strangers in The Night и Love Me Tender так задушевно, что взор туманится.

История двести шестнадцатая

Цикады не поют, не стрекочут – они просто орут блаженными голосам на все лады. С первым лучом солнца начинают и солируют до полуночи. Море пахнет волшебным собой, рыбки в нем храбрятся: если стоять на дне без движения, то с разгона ощутимо клюют в щиколотки.

И повсюду звучит речь, которая кажется мне одной из самых прекрасных и певучих на свете, хоть и не понимаю ни слова. Впрочем, нет. Знаю «калимера» и «калиспера», а еще исполненное благодарного придыхания «эвхаристо». Говорят, греческий не оставил в себе от своего античного предшественника, языка Софокла и Платона, ровным счетом ничего. Мне сие безразлично – готова внимать этим звукам, особенно здесь, на Корфу, сколько угодно.