История сто восьмая
Жизнерадостный гусь в алой шапочке на огромном щите у дороги доверчиво улыбается: одна из авиакомпаний предлагает покинуть Австрию на Рождество и тем самым сохранить пернатому жизнь.
Мне нравится этот трюк. В прошлые праздники Weihnachten я сама запекала утку: в первый раз в жизни.
Начинила яблоками и каштанами, три часа вилась у духовки, исправно поливая корочку соусом, а потом выяснилось, что красавица не пропеклась – и пришлось еще с час ее доготавливать. В итоге было вкусно, но в этом году я решила обойтись без кулинарных изысков: пусть одной живой уткой на планете будет больше.
Традиционный праздничный ужин на Weinachten в разных провинциях страны сильно отличается друг от друга. Если в столице это гусь или утка, то в Штирии это может быть и жареная свинина, а в Верхней Австрии – шкворчащая колбаса.
Мы с мужем отправляемся в аутентичный штирийский ресторан у подножия гор задолго до собственно ужина, конечно же, по моей инициативе. Лучше наесться не поздно, а вечером погулять. В меню множество мясных блюд, добрая половина из которых щедро приправлена кусочками обжаренного шпека.
Раньше я бы недоумевала, но сейчас не удивляюсь – в этой стране едят действительно обстоятельно. С хлебом для сытности, с ветчинами, жирными сырами – для вкуса и калорий.
Муж заказывает свое любимое блюдо: картофельные колобки, начиненные зажаркой из шпека с луком. Эти румяные красавцы возлежат на блюде в окружении стога тушеной кислой капусты. Судя по выражению лица вкусно необычайно, но не мое.
Я выбираю печень по-тирольски (в детстве мама объясняла, что печенка богата витамином А, который отвечает за красоту кожи – если уж вегетарианство в моем случае получило после нескольких лет отставку, то мамины заветы – это навечно). Как обычно прошу заменить картофель на любые овощи – и в итоге получаю изумительно приготовленную печенку, тоже с кусочками мелкого бекона сверху, в окружении моркови, цуккини и репы.
Праздничная еда удалась, теперь самое время подумать о зрелищах. Проехавши по идиллической местности с елками и террасами в мерцающих огонечках, мы спускаемся с плато в низину. Сумерки активно сгущаются, и Шладминг, город в долине, укутан туманом, как ватой. Мы въезжаем как будто в облако. Воздух вокруг густ от сырости, по улицам бродят редкие прохожие, потому как все население собралось на центральной площади.
У некоторых в руках свечи или лампионы, что выглядит весьма красиво. Но лучше всего музыка, которая то умолкает, то снова звучит гулко в плотном влажном воздухе. Оказывается, ее исполняют забравшиеся на колокольню музыканты, отсюда и удивительная акустика. Только духовые инструменты – чистое, глубокое звучание.
Наконец меня немножко пробивает: я понимаю или даже чувствую, что это действительно Рождество. Пусть на две недели раньше, пусть не такое, как наше, с его долгой праздничной службой в густоте ладана, блестящими хоругвями и первой звездой над куполами Новодевичьего монастыря. Но звучащие альты или гобои на колокольне дарят ощущение радости от того, что Он когда-то родился. И осознавать это, неважно в каком месте земного шара, мне с каждым годом все приятнее.
