Маргарита Терехова рассказывает о родах и роддомахМаргарита Терехова: Верните моего ребенка!

Сашка мой родился летом 1981 года в Москве, в 10-м роддоме. Сначала нам с ним очень повезло, попали в хорошие руки – дежурила прекрасная женщина, классная акушерка. К сожалению, забыла, как ее зовут – дай ей бог здоровья! Я ей говорю: «Когда я рожала девочку, врачи велели много ходить, массируя поясницу. И продолжительность родов удалось сократить на целых 6 часов». А она мне объяснила: «Милая моя, вам-то от этого легче, а ребенку тяжелее». Тогда мне было некогда вдумываться в ее слова, а потом я стала рассуждать: вот ребенок, он идет головушкой своей из этой тьмы и теснотищи, но за эти 9 месяцев он уже успел обжить свое маленькое пространство, сроднился с ним. Он спокойно плавал себе в плодном пузыре, видел какие-то удивительные сны, накапливал свою тайную мудрость. И вдруг все рушится и неведомая сила начинает его оттуда выталкивать. Для нас-то он выходит на свет, а для него это настоящее светопреставление!

А теперь представьте, что мама и акушер – сторонники модных вертикальных родов. И вдобавок к дикому стрессу ребенок идет вниз головой из вертикально стоящей мамы. Иногда дети очень быстро выходят из родовых путей – по себе знаю, моя Анька из меня прямо вылетела. Так они что, ловят новорожденных прямо над полом? А если хотя бы один из тысячи упадет и стукнется? Зачем рисковать, это же роды, а не цирк.
Ну вот, а уже через три часа мне принесли моего запеленутого мальчишку, и доктора в шутку подтрунивали над моими первыми попытками что-нибудь выжать из груди: «Пожалей грудь, у тебя там ничего нету». И вдруг выходит капелька молозива и капелька молока! И он начинает так деловито сосать, как будто всегда только этим и занимался! Тут все пришли в восторг: «Надо же, какое у них полное взаимопонимание с первых часов жизни!». Засыпала я в ту первую ночь после рождения сына совершенно счастливая. Кто мог знать, что в ближайшие несколько суток я даже не увижу своего ребенка?

Утром лечащий врач – не та, которая принимала роды, а пожилая, тертая – на мой вопрос, когда принесут маленького, сухо отвечает, что когда надо, тогда и принесут, а сегодня не положено. И мимоходом бросает: «Вы думаете, в капле молока что-то есть?». Представляете? Сейчас-то уже все знают, что значит для младенца материнское молоко, какая это живительная сила и защита от болезней, сколько там всяких незаменимых антител и молекул. Для него эти капли были бесценны, я это понимала. И прекрасно знала, как и чем их там будут кормить – пихать в ротики всякую стерилизованную гадость, разбавленную водой и разлитую по бутылочкам, на которых полно микробов. И эта дрянь лучше моего молока?!

Мне потом рассказали, что на утренней конференции, когда доложили, что сама «миледи» лежит в отделении, эта пожилая врачиха важно заявила: «Она у меня будет как все!» – и сорвала одобрительные аплодисменты. А я видела, что значит «как все»: нас в палате было 16 человек, почти все первородящие, многие с разрывами, у многих недоношенные дети. Меня поразило, что они даже не слыхали о предродовой гимнастике для укрепления мышц, участвующих в родах. Поэтому я и еще одна женщина, как более опытные мамы, показывали им специальные упражнения, чтобы на будущее пригодилось.
На другое утро в палату вошла молодая докторица. Я к ней: «Почему у меня отняли ребенка? Я здорова, из груди струя чуть ли не до потолка (слегка преувеличила), а мне не дают его кормить». Она на меня смотрит ледяными глазами и говорит: «А он вяленький». Представляете? Я-то видела, какой он был активный и бойкий в то наше первое свидание. Тут я не выдержала и разревелась. Такой бессильной и беспомощной себя ощутила – как в тюрьме. Вот урок будущим мамам: не робеть, не бояться никого и не давать себя в обиду! Знай свои права и смело качай их, если что-то не так. Сейчас это проще, а тогда у нас у всех была рабская совковая психология. В то утро я сломалась и больше не возникала. Раз они знают, как надо, – пусть.

А вечером прибегает в палату сестричка и тихо мне говорит: «Ваш мальчик выплюнул наше питание». Я взмолилась: «Принеси мне его, ну пожалуйста, принеси, я его по-человечески покормлю». А она совсем молоденькая была, видно, побоялась нарушить запрет. Как же, советская школа акушерства учит на 3 дня изолировать ребенка, пока мать «не стерильна» – как будто до прихода советской власти все поколения людей неправильно рожались и вскармливались! И сыну еще целый день продолжали совать соску с разбавленной гадостью. Только на четвертые сутки снова дежурила та доктор, которая принимала роды. Увидела меня и говорит: «Что случилось? Я вас не узнаю. Вы же таким молодцом держались во время родов, и парень у вас замечательный». Я все рассказала сквозь слезы, а она: «Да вы что – малое дитя? Почему не забрали ребенка под расписку и не ушли домой? – Боялась, что у него пупочек еще не зарос». Короче, выписала она меня в тот же день.

Дмитрий Кубраков