Болезнь, в которую никто не верит
«Иногда на меня накатывает ощущение абсолютной пустоты… Не так уж часто это происходит, обычно – глубокой ночью, когда я, типичная сова, заставляю себя закрыть глаза и уснуть, наконец уснуть, провалиться в черноту сна без сновидений, без воспоминаний. Но Оле-Лукойе недолюбливает меня, мне никогда не достается сгущенного молока на веки от его щедрот, как я ни зажмуриваю глаза. И тогда приходит она – оглушающая, опустошающая пустота. Пустота понимания, что никто не думает сейчас о тебе, и если ты сорвешься куда-нибудь в ночь, уйдешь – никто не станет искать, звонить, кричать...»
Я читаю свои собственные слова сейчас, спустя почти 4 года после того, как они написаны, и не верю, что это могла писать я. Нет, даже не так – в то, что их написала я, верится вполне. Не верится, что они написаны в самый наполненный и счастливый момент моей жизни, сразу после рождения моего сына. А в то, что я больна – у меня тяжелейшая послеродовая депрессия, – окружающие верить отказывались. «Это все новомодные выдумки», – убеждали меня.