История триста двадцать шестая

Эскизы Бенуа и декорации Бакста, пейзажи и натюрморты… Коровин, Кустодиев и Сомов… А еще – огромный портрет семьи художника на террасе в таком узнаваемом, когда-то обойденном мной вдоль и поперек Поленово.

Выставка в венском Бельведере называется «Серебряный век». По моему стойкому убеждению – это самый прекрасный период в истории культуры вообще. Отечественной так точно. Оставляю за рамками античную Грецию.

История триста двадцать пятая

Содержимое бессчетных кармашков памяти в моем случае классификации не поддается. Вот, например, что такое «Сегодня ехал я в Дюссельдорф»? Всплывают два варианта. Первый: это название народной немецкой песенки (только где я могла ее слышать?) Второй: какое-то сочинение многоуважаемого Фридриха Энгельса (сюрреалистично звучит, правда?) Не исключаю – возможен еще третий вариант – и он-то, вполне вероятно, будет правильным.

История триста двадцать четвертая

Чего уж там скрывать, соскучилась я по нашему замечательному сайту и по своим для него монологам. Последняя история от 24 июня. Мыслимое ли дело? Полтора месяца не моноложила! Остается лишь в срочном порядке исправлять положение.

История триста двадцать третья

Как жили без интернета раньше? Уму непостижимо. И ведь относительно недавно жили вполне полноценно. 19 июня в Австрии был нерабочий день, праздник. Мы с супругом выбрались погулять по-над Дунаем, благо погода шептала наперегонки с густой зеленой листвой вокруг. И вот, топая по какой-то плотине или дамбе через реку, я вдруг задумалась: а что, собственно, празднуется? Поинтересовалась у мужа. Выяснилось, религиозный праздник. Само слово по-немецки выговаривается сложновато, а понимается и того хуже. Прогуглила его прямо на дамбе – интересно же. Честно прорывалась через дебри объяснений на Deutsch, пока не махнула рукой и не поменяла язык Википедии на родной. Похоже, правильно сделала, потому что как прикажете это понимать? «В Католической церкви – праздник, посвященный почитанию Тела и Крови Христа, в которые пресуществляется хлеб и вино во время евхаристии».

История триста двадцать вторая

У Франсуазы Саган «лето камнем упало на Париж». В моем случае – на Вену. Жара редкостная. Большие старинные города перед зноем беззащитны – облицованные камнем особняки и мощеные булыжником улочки усугубляют парниковый эффект. И сравнить их можно с красавицей на балу, которая, разгоряченная кадрилью, обнаруживает вдруг, что веера при ней нет. Осанку держать надо и улыбаться, разумеется, тоже, но по спине при этом одна за другой сбегают капли.

История триста двадцать первая

Фанаткой телевизора назвать меня никак нельзя. Не люблю чернухи, упорно именуемой в современных реалиях почему-то «новостями». В мире происходит масса интересного и радостного, но ужасать людей проще, чем дарить им положительные эмоции – отсюда и выбор для сюжетов. Словом, лет десять назад еще живя привычной московской жизнью, я почти перестала браться за пульт.

История триста двадцатая

У меня есть приятельница в Берлине. Мы познакомились как-то на отдыхе. Сандра очень милая, чрезвычайно воспитанная и обаятельная. Прошлой осенью они с мужем приезжали в Вену – мы тогда с ней встретились и больше трех часов проболтали в кафе. Общение с ней, как бальзам для моего немецкого. Знаете почему? Потому что она говорит на действительно немецком. Это именуется hoch Deutsch. И практически все, что произносит Сандра, я понимаю.