История триста двадцать девятая
Уравнение с одним неизвестным: куда отправиться, если свободного времени только неделя, а требуется долететь быстро, прибыть в лето, и гарантированно купаться в море? На дворе – ноябрь, на подступах – декабрь. Неизвестное в задачке – вылет из европейских широт – находится лишь одно. Египет.
Я была здесь в общей сложности пять раз, в последний раз почти маясь и давая зарок: I will never more… И вот минуло почти десять лет. Я лечу-таки в Шарм-эль-Шейх, потому что хочу валяться на пляже, покрываться бронзовым загаром и есть фрукты. Все это я могу получить, отправившись к любимой подруге Женьке в Индию, где она перманентно проживает у залива вдали от цивилизации, но тогда, с добиранием на перекладных в места отдаленные, чистого отдыха мне предстоит дней пять.
И потому: здравствуй, Египет! Бирюзовейшее море, отрадная жара и щедрое солнце. Янтарные закаты. Пальмы. Плюс неподражаемые египтяне. Если эта земля – колыбель цивилизации, то изрядная прелесть ситуации в том, что она, колыбель, до сих пор не всеми еще покинута… За первым же завтраком не нахожу на столе чайной ложечки. Мёд из розетки зачерпнуть нечем. Необходимые отельные звезды в наличии точно, all inclusive – тоже. Подзываю официанта. Tea spoon, объясняю, требуется. Улыбка в поллица, готовность услужить, убегает стремительно. И пропадает. Минуты на две-три. Вижу его, сердечного, на исходе моего порога терпения: он идет, счастливый тем, что раздобыл-таки чайную ложку и усердно (или от избытка чувств?) полирует ее. То о ладошку, то о штаны. Затем с детской ослепительной улыбкой протягивает искомый предмет мне.
Впрочем, и соотечественники не отстают, в детской непосредственности переплевывая порой аборигенов. Ну, кому, скажите, придет еще в голову, не обнаружив бармена за стойкой (время ужина, место действия – ресторан), вооружиться маленькими стаканчиками и начать самим себе – через стойку дотягиваясь до крана – наливать пиво? Оно, конечно, излишне пенится, но ведь это для трех богатырей даже круто. Шуткам насчет «требуйте долива после отстоя пены» несть конца. Вернувшийся бармен теряет дар речи, протестует, отказывается напрочь откликаться на «slysh, bratushka». Кряхтит и призывает к порядку сдержанно, ибо – клиенты.
И уж совсем по Задорнову – мизансцена на пути к пляжу. Крутой спуск к воде, прямо у дорожки еще один бар и возле него пара-тройка столиков. Кому еще, кроме неподражаемых россиян, придет в голову прибыть в тридцатиградусную жару со своей воблой в торбынке? Или с таранькой – не знаю точно. Но только, двигаясь на пляж по дорожке, в какой-то момент вдруг попадаю в густейшее облако запаха и лицезрею удалую компанию, азартно постукивающую сухими рыбными спинками о мраморный столик и запивающую суперзапашистые дары – с берегов Волги? Каспия? – холодным египетским пивом. Обрывки газет с кириллицей недоуменно разносит по воздуху африканский ветерок.
Последний аккорд – сценка в лобби. Муж и жена, чемоданы стоят уже возле стойки ресепшн, прощаются с гидом Рамзесом. Дескать, спасибо за экскурсии, спасибо за то, что помогал советами и вообще классный ты, Рами, парень. Пара переглядывается. Жена передает мужу пакет и тот, чуть смущаясь, достает оттуда внушительный пузырь с чем-то темным. Это самое наше лучшее, с Алтая, объясняет он. Тебе – просто так, от нас, на память. Рами явно не ожидал, он расплывается в улыбке, муж с женой удаляются.
Понимаете? Кроме как русскому, это в голову никому более прийти не может – тащить за тридевять земель тяжеленную бутылку. Ведь и так за тур заплачено. Какие еще подарки? Ну, открытку там, ладно. Но стеклянное и заполненное жидкостью! И кому, спрашивается? Неизвестно ведь, встретится такой вот хороший Рамзес или нет. И все равно везут. Чудесатые такие чудеса щедрой русской души.
