Генеалогическое древо стволовых клетокГенеалогическое древо стволовых клеток

Кому только из умерших за последние годы известных людей не приписывали попытки омоложения стволовыми клетками. Дескать, и Александр Абдулов, и Олег Янковский, и Анна Самохина, и Любовь Полищук прибегали к процедурам, после которых у них якобы стремительно развивалась онкология. Но мы не об этом. Нас интересует, действительно ли есть связь между применением стволовых клеток и теми же злокачественными образованиями?

Почему человек неизбежно стареет? Над этим вопросом ученые ломают свои гениальные головы уже множество столетий. ХХ век дал миру с десяток солидных концепций, пытающихся объяснить самый, пожалуй, загадочный и трагичный феномен природы. Мы уже рассказывали вам о теории свободных радикалов и теории эндокринного старения. Сегодня познакомим вас с еще одной фундаментальной парадигмой. Речь пойдет о стволовых клетках (СК), задача которых – обеспечивать регенерацию тканей.

За это животворное качество журналисты-идеалисты провозгласили СК чудо-клетками, которые не только омолаживают, но и являются чуть ли не панацеей от всех болезней. И народ восторженно уверовал бы в наступление сказочной эры – теперь из одной клетки человека можно вырастить любой орган! Чини себя, как машину: меняй старые запчасти на новые, и живи вечно.
Но тут вмешались журналисты-скептики, нагло заявив: «Не верьте, это дешевая сенсация. С возрастом стволовые клетки утрачивают свой потенциал, поэтому обновление органов замедляется, и мы начинаем неумолимо дряхлеть». Другие публикации зловеще предостерегают, что клеточная терапия способна провоцировать возникновение опухолей. Так кто же прав?

В поисках истины наш корреспондент побывал на IV Всероссийской научной конференции «Стволовые клетки и регенеративная медицина», ежегодно проводимой на факультете фундаментальной медицины МГУ им. Ломоносова, и узнал, какие достигнуты успехи в клеточных технологиях за последние 10 лет и какие перспективы они таят.
Экспертом, то есть своеобразным гидом-переводчиком, выступил Сергей Киселев, профессор, заведующий отделом эпигенетики стволовых клеток Института общей генетики РАН.

Генеалогическое древо стволовых клеток

Строгая иерархия

Знаете ли вы, что в организме человека ежеминутно погибают и регенерируются миллионы лимфоцитов, эритроциты меняются каждые 120 дней, раз в три-четыре дня полностью обновляется слизистая кишечника, печени для омоложения требуется порядка 300 суток, в среднем человек за 70 лет жизни сбрасывает 50 кг кожи? И весь этот непрерывный ренессанс происходит благодаря стволовым клеткам. Мы постоянно возрождаемся как птица феникс.

Но просто говорить о СК – значит вводить людей в заблуждение, ведь стволовые клетки бывают разные. Они отличаются по трем главным характеристикам: место и время зарождения в организме, а также их потенции (возможности). Различают эмбриональные стволовые клетки (ЭСК) и СК взрослого человека (постнатальные). У каждого из нас существует много типов стволовых клеток – это СК крови, нервов, костей, кожи... И у всех этих СК своя потенция, то есть возможность дифференцироваться (делиться и преобразовываться в другие клетки).

Наибольшей потенцией обладают эмбриональные стволовые клетки – из них происходят все известные 220 типов клеток человеческого организма, в том числе и СК! За свою универсальность ЭСК получили название плюрипотентные (плюрипотентность – возможность развития по разным сценариям).

Для сравнения, СК кожи может дать около 5 типов различных клеток. Нейрональная СК производит примерно десяток типов различных нейронов. Кроветворная СК – полтора десятка различных типов специализированных клеток крови.

Большие надежды

Особый интерес у ученых вызывают эмбриональные стволовые клетки – прародительницы абсолютно всех клеток. Считается, что во взрослом организме ЭСК нет. Их место обитания – бластоциста (начальная стадия развития эмбриона, то есть 5 - 6-й день жизни оплодотворенной яйцеклетки). На этом этапе абсолютно все ЭСК одинаковы. Как только на пятый-шестой день бластоциста имплантируется в матку, сразу начинается специализация ее клеток. В процессе дифференцировки одни гены включаются, а другие, наоборот, выключаются. В клетке есть гены-господа и гены-рабы. Господа определяют функцию клетки, контролируют и направляют работу рабов, а рабы реализуют планы и приказы господ.

Зная последовательность активации генов и факторы, направляющие деление и дальнейшее развитие эмбриональной клетки по определенному вектору, можно в лабораторных условиях осуществлять направленную специализацию ЭСК. Ученые уже разработали технологии дифференцировки ЭСК в клетки печени, в лимфоциты, в полтора десятка различных типов нейрональных клеток, в фибробласты, в дендритные клетки (клетки иммунной системы, которые планируют использовать для приготовления противоопухолевых вакцин). Российские ученые вырастили из ЭСК зачаток глаза – с палочками и колбочками. А вот создать из ЭСК кроветворную стволовую клетку пока никому не удалось.

В плане фармакологии и трансплантации тканей эмбриональные стволовые клетки имеют большие перспективы. Ведь найти, например, абсолютно здорового донора кожи сложно, поскольку в процессе жизни кожа испытывает воздействие различных факторов окружающей среды. Да и провести генетическое тестирование всего организма донора намного дороже, чем проверить на мутации одну ЭСК и затем, размножив ее, дифференцировать в клетки кожи. К тому же никто не может гарантировать, что фибробласты донора завтра не мутируют в меланому.

Ху из мистер эмбрион?

Но разработка клеточных технологий с использованием ЭСК осложняется рядом причин. Одна из главных – этический момент. Правовой статус эмбриона, а значит возможность или невозможность разрушить его для получения ЭСК, обсуждается больше 10 лет политиками, правозащитниками и журналистами. Религиозные общественные организации во многих странах выступают за запрещение экспериментов на эмбрионах и фетальных клетках (абортивный материал). Католическая церковь считает оплодотворенную яйцеклетку человеком. В понятии мусульман зародыш становится человеком на 6-й неделе развития, когда у него формируется черепная кость и мозг получает укрытие. У православных христиан до сих пор нет четкой формулировки, что же такое человек. По российским законам человек обретает свой юридический статус только после рождения. Так что бластоциста в нашей стране – не человек.

Несколько лет назад правительства США, Германии и Франции под давлением клерикалов ввели ограничения на изучение ЭСК. А в результате Китай, Англия и Сингапур, где эти исследования не запрещали, стали лидерами в области клеточных технологий. Сейчас во всем мире наблюдается разрешающая тенденция в отношении научного изучения эмбрионально-стволовых клеток. В нашей стране также ведутся разработки по всем видам СК, включая эмбриональные, фетальные и постнатальные.

Парадокс в том, что в России до сих пор нет правовой базы для развития клеточных технологий. Поэтому в нашей заснеженной нигерии чрезвычайно трудно получить лицензию даже на забор и хранение стволовых клеток. Уже два года длится обсуждение законопроекта Минздравсоцразвития «О биомедицинских клеточных технологиях», где четко прописаны все правила, включая доклинические и клинические исследования, экспертизау, госрегистрацию биомедицинских клеточных технологий, производство, хранение, утилизацию, применение, трансплантацию, экспорт и импорт клеточных продуктов.

Кстати, этот документ введет жесткий запрет на клонирование человека и использование эмбриональных стволовых клеток.
Сегодня российские врачи пользуются двумя законами: о переливании крови и трансплантации органов и тканей.

До сих пор одна из самых сложных проблем – ввоз и обмен клеточных материалов. Для каждого конкретного пациента требуется специальное разрешение Минздрава, плюс согласование с таможней и масса других документов. На эти бюрократические проволочки тратится драгоценное время. И в результате не все больные доживают до спасительной операции.

Спрашивается, кому выгодно, чтобы забор, обработка, хранение, проведение трансплантации, характеристика клеточного препарата не регулировались законом? Хозяевам многочисленных мошеннических клиник и косметических салонов, которые в отсутствие госконтроля зарабатывают миллионы на незаконном изготовлении и применении препаратов, выдаваемых за стволовые клетки.

ЭСК медики получают в программе ЭКО: в результате гормональной стимуляции яичники пациентки производят 10 - 15 яйцеклеток, из них 80 % берут на оплодотворение и затем максимум две бластоцисты имплантируют в полость матки. Оставшиеся эмбрионы либо замораживают, если женщина согласна оплатить их хранение, либо уничтожают. Ежегодно в мире 100 - 200 тысяч бластоцист выбрасывают в помойное ведро. Эти эмбрионы – с информированного согласия матери – и попадают в научные эксперименты.

Без фундаментальных исследований эмбриональных клеток дальнейшее развитие клеточных технологий просто немыслимо, ведь ЭСК – это золотой стандарт, с которым сравнивают новополученные репрограммированные клетки. Изучение ЭСК – это пока единственный способ узнать, как происходит раннее развитие эмбриона и как из наших СК формируется весь организм.

Сегодня в мире проводят примерно 8 клинических испытаний различных технологий на основе ЭСК. Американцы получают из ЭСК олигодендроциты – клетки, которые создают защитную оболочку вокруг нейронного жгута. Теперь, оперируя пациента, получившего травму позвоночника, врачи могут не только соединить нейрональные связи, но еще и обернуть их изоляционным слоем, состоящим из олигодендроцитов. Это позволяет избежать замыкания связей и восстановить пути прохождения сигналов нервных импульсов к мозговым центрам.

Еще один важный продукт, полученный американскими биологами из ЭСК, – это кардиомиоциты, которые предлагают в качестве материала для тестирования лекарственных средств. Результаты испытаний будут известны не раньше чем через полтора года.

Генетическая перезагрузка

Генеалогическое древо стволовых клетокИспользование ЭСК, кроме этического момента, осложнено еще и проблемой иммунологической несовместимости, ведь ЭСК – это донорский материал. И, чтобы он не отторгался иммунной системой пациента, придется ее подавлять.

В начале 2000-х ученые задались вопросом: а можно ли вернуть обычную клетку нашего организма в плюрипотентное состояние, близкое к эмбриональному, изменив направление работы генетической программы? Первым ответ предложил японский генетик Шино Яманако. В 2006 году с помощью 4 генов-господ, характерных для ЭСК, он репрограммировал клетку кожи в эмбриональное состояние.

Полученную клетку назвали ips – индуцированная плюрипотентная стволовая клетка. А чтобы доказать, что ips-клетка обладает мощью ЭСК, провели следующий опыт. Из мышиной бластоцисты удалили все ЭСК, а вместо них ввели ips-клетки. Затем бластоцисту, нафаршированную индуцированными стволовыми клетками, подсадили в матку мыши, и в результате родилось абсолютно нормальное потомство.

Ровно через год, в 2007-м получили ips-клетку человека – наиболее могущественную стволовую клетку взрослого человека, которая может воссоздавать все 220 типов клеток организма! Дальнейшие исследования показали, что для некоторых клеток достаточно и одного гена, чтобы полностью репрограммировать их до ips.

Казалось бы, сбылась мечта ученых – они научились создавать эмбриональные клетки! Но вскоре головокружение от успехов сменилось тревожными сомнениями, ведь в результате получились генетически модифицированные клетки. Известно, как человечество боится питаться трансгенными растениями, а тут ему предлагают лечение с использованием трансгенных клеток – совсем страшно. Учитывая ГМО-фобию, ученые направили исследования на то, чтобы уйти от генетического воздействия на клетки. Сегодня они ищут новые пути репрограммирования. Например, успешно используют микроРНК, которые имитируют работу генов-господ. Эти молекулы присущи живым клеткам, а главное – они абсолютно безопасны, так как мРНК полностью разрушается в клетке и ее синтез in vitro (в пробирке) не связан с использованием материалов животного происхождения.

В настоящий момент в США проводят четыре клинических испытания с применением ips-клеток. Результаты будут известны через два-три года.
В будущем медики с помощью ips-клеток смогут лечить генетические болезни. Некоторые технологии применяют уже сегодня. Основной принцип заключается в следующем: сначала нужно получить ips-клетку, затем исправить в ней мутированный ген, и после этого уже вылеченную клетку дифференцировать в нужном направлении, и далее применять в терапии. Данная методика используется в США при имплантации клеток сетчатки глаза.

Другая перспективная область применения ips-клеток – тестирование новых фармакологических препаратов. Например, необходимо проверить эффективность лекарства для лечения болезни Паркинсона (дегенеративное заболевание нервной системы). Для этого нужны нейроны больного человека. Но выделить нейрон из ткани мозга нереально. Зато можно взять клетку кожи у пациента и с помощью ips-технологии дифференцировать ее в нейрон.

Свой среди чужих?

Генеалогическое древо стволовых клетокНесомненно, ips-клетки – великое достижение в области клеточных технологий. Их можно дифференцировать в огромное множество самых разных клеток. Однако научные эксперименты по трансплантации этих клеток мышам показывают, что вероятность возникновения онкопроцессов пока еще высока. Ips-клетки нельзя держать в подвешенном состоянии, они тут же начинают спонтанно делиться и дифференцироваться. Причем при строго заданной специализации только 85 % идут в нужном направлении, а 15 % выходят из-под контроля. Работая с ips-клетками, ученые стараются соблюдать принцип: для каждой клетки существуют свое правильное место и свое правильное время.
Ips-клетки, как и ЭСК, хорошо себя чувствуют только в бластоцисте. Во всех остальных тканях их поведение непредсказуемо. Все клетки (кроме раковой) живут не сами по себе, а в содружестве с другими клетками. Причем это содружество весьма жесткое. Для каждой конкретной клетки нужно определенное клеточное окружение, так называемая ниша. И только в этом комфортном микроокружении она функционирует нормально. Если клетку одного типа поместить в не соответствующую ей нишу, то ей будет плохо. Она сдуреет и натворит все, что угодно. Процесс трансформации может произойти с ips-клеткой так же, как и с любой другой, когда ее культивируют в лабораторных условиях, а потом подсаживают в организм туда, где она никогда не должна находиться. Поэтому для всех клеточных технологий остро стоит вопрос: не станет ли клетка, культивированная в искусственных условиях, онкогенна в организме? Когда клетка помещена в чуждую ей среду пробирки и ее вынуждают насильно преобразовываться, она изо всех сил пытается выжить. Не исключено, что сегодня она выжила одним образом, завтра – другим, а послезавтра превратится в опухоль.

В любом случае гены плюрипотентности связаны с онкологией: они имеют повышенную экспрессию (активность), перерождающую клетки в опухоль, так как находятся под меньшим контролем организма. Поэтому онкобезопасность клеточных технологий – одна из основных проблем, которая актуальна до сих пор.

Для недифференцированных ЭСК и ips-клеток существует одно пригодное место – бластоциста. Если ips-клетку или ЭСК дифференцировать в клетки кожи, то после тщательной проверки их можно будет интегрировать только в кожу и никак не в печень или сердце.
Клинические испытания как раз и помогают понять, куда производные от ips-клеток или ЭСК медики могут правильно ввести для получения желаемого терапевтического эффекта.

Из дневника журналиста: «А что будет, если ввести ЭСК человека, например, в мышцу вашей ноги? – задаю идиотский вопрос молодому ученому. - Вырастет тератома, – снисходительно отвечает он, глядя на меня как на олигофрена, – то есть опухоль». Попав в непривычное окружение, ЭСК не понимают, как им себя вести, и начинают куролесить. Кстати, из подслушанных во время обеденного перерыва разговоров умных людей я узнала, что наши собственные – на первый взгляд вполне нормальные – СК могут быть склонны к онко-сюрпризам. Например, СК мозга нередко дают начало глиобластомам и другим опухолям ЦНС (центральной нервной системы). Поэтому стволовые клетки как толпу буйнопомешанных пациентов нужно постоянно держать под контролем. Особенно это касается ips-клеток, которые перенесли мощный генетический нокдаун и находятся в полуобморочном состоянии. Чтобы СК не взбесились, не рехнулись, организм вынужден ограничивать их деление и направлять в нужное русло их дифференцировку. Огромную помощь в этом ему оказывает микроокружение СК – ниши – клетки и межклеточное вещество определенной ткани, которые окружают СК. Образно говоря, ниша – это одновременно щит и смирительная рубашка для стволовой клетки.

Обычно СК находится в состоянии покоя, если в ней нет надобности. А вот если возникнет надобность, ниша подает сигнал к активации. Если ученые расшифруют сигналы, получаемые стволовыми клетками от ниши, то смогут управлять СК – направлять их дифференцировку в сторону определенного вида клеток».

Ученые исследуют и метод прямого индуцирования одной клетки в другую клетку. В 1987 году американцы ввели ген-господин в фибробласт (клетку кожи) и получили клетку мышцы. Но когда они для этих же целей вместо фибробласта стали использовать иные клетки, оказалось, что метод не работает.

Почему не удается получить из клетки кожи – сразу, минуя стадию ips, – клетку печени? Дело в том, что гены печени обязаны молчать в клетке кожи, и их молчание строго контролируется эпигенетической (надгенетической) системой. Работа трех генов плюрипотентности тоже находится под запретом в соматических клетках взрослого человека. Но освободить эти три гена гораздо проще, чем гены печени.

Поэтому ученые пробуют найти некий срединный путь: клетку кожи начинают репрограммировать в плюрипотентное состояние, но не доводят до ips, и на этой промежуточной стадии при помощи определенных факторов разворачивают в нужном направлении.

Проверки на дорогах

На сегодняшний день все сенсационные достижения в области технологий на основе стволовых клеток пока что не выходят за рамки научных и клинических исследований. Клинические испытания имеют три стадии. Для первой достаточно 10 - 15 пациентов, для второй – от ста человек, на третьей – несколько тысяч, причем в разных клиниках. В основном все исследования в мире находятся пока на второй стадии. Что касается России, то у нас до сих пор отсутствует необходимая правовая база для проведения масштабных клинических испытаний клеточной терапии, а также не разработан набор требований к клеточным препаратам и продуктам из стволовых клеток.

Всего же в мире применяют две коммерчески доступные технологии, связанные со стволовыми клетками: трансплантация СК костного мозга и СК пуповинной крови при онкогематологии.

В нашей стране тоже ведут исследования в области клеточной терапии, но, к сожалению, не с той скоростью, как на Западе. И проблема не только в недостаточном финансировании, а в первую очередь в громоздком бюрократическом механизме госуправления. Например, если американскому ученому нужен какой-то реактив, он его получит на следующий день, европейский ученый – через 3 - 5 дней, в России – в лучшем случае через полгода. Чтобы целенаправленно вести исследования, нужно прежде всего создать инфраструктуру: научные центры, найти ученых, обучить молодых специалистов – на все это потребуется лет 10 капитальных вложений.

Генеалогическое древо стволовых клеток

Постнатальные СК

СК присутствуют практически во всех тканях человека (костном мозге, жировой ткани, коже, печени, сердце, кишечнике, пуповинной крови). Стволовые клетки органов обладают довольно слабой потенцией, так как могут преобразовываться только в те разновидности клеток, из которых состоит данный орган. Эти СК участвуют в восстановлении поврежденных участков лишь в данном месте и для данного вида ткани, например, мышечная СК регенерирует только ткани мышц и никакие другие.

Гораздо большая потенция у стволовых клеток жировой ткани, которые способны дифференцироваться в клетки нервов, мышц, костей, кровеносных сосудов. Но самые уникальные в нашем организме – СК костного мозга. Они могут давать начало костным, хрящевым, мышечным, жировым, кожным, нервным клеткам, клеткам печени, сердца и других органов и - что очень важно – клеткам крови).
СК костного мозга поступают с кровотоком в поврежденный орган или ткань и на месте под влиянием различных сигнальных веществ превращаются в нужные специализированные клетки, которые замещают погибшие. Попадая в пораженное инфарктом сердце, они преобразуются в клетки сердечной мышцы, а в пораженном инсультом головном мозгу – в нейроны и глиальные клетки. Трансплантация СК костного мозга, выделенных из тканей самого пациента, позволяет избежать риска отторжения этих клеток или передачи инфекции. Это дает надежду на излечение огромного количества самых разнообразных заболеваний.

Из дневника журналиста: «В случае команды к мобилизации СК выходят из своих ниш и, как Чип и Дейл, спешат туда, где есть беда, к месту повреждения. Этот процесс называется хоуминг. При инсульте в поврежденном участке мозга образуются сигнальные вещества, зовущие на помощь СК мозга, крови и костного мозга. Все эти стволовые клетки устремляются на сигнал SOS и начинают ликвидировать проблему: выделяют противовоспалительные вещества, стимулируют рост новых кровеносных сосудов, сливаются с выжившими нейронами и заменяют их ядра, дифференцируются в новые нейроны и клетки глии (комплекс вспомогательных клеток нервной ткани). Если, допустим, СК ввести просто в вену, то они все равно найдут пораженную инсультом зону».

Существует теория, что с возрастом доля стволовых клеток в тканях уменьшается, они утрачивают способность к размножению и дифференцировке, поэтому возможности органов регенерироваться сильно ограничиваются. К счастью, стволовые клетки могут быть привнесены в организм искусственно. Поэтому один из насущных вопросов клеточной терапии – поиск эффективного способа культивирования, ведь в процессе неоднократного деления стволовые клетки теряют свои свойства или вообще могут мутировать.

Из дневника журналиста: «Странно, что на конференции я так и не услышала доклада о стволовых клетках эндометрия, а ведь они обладают всеми свойствами, необходимыми для признания их плюрипотентными! И что самое ценное – эти СК легкодоступны. Ежемесячное получение менструальной ткани для выделения стволовых клеток не сопряжено с травмирующими процедурами. Да и технология получения стволовых клеток из менструальной крови требует минимальных финансовых затрат. Кроме того, эндометриальные стволовые клетки оказывают противовоспалительное и иммуномодулирующее действие. Но главное – они пластичны, то есть способны развиваться в хондрогенном, адипогенном, остеогенном, кардиогенном, нейрогенном направлениях. Интересно, почему до сих пор нигде в мире не занимаются криоконсервацией менструальной крови?»

Рядовые срочной службы

В рамках клинических испытаний российские медики успешно применяют для терапии многих заболеваний:
1. СК пуповины новорожденных для лечения длительно незаживающих ран. Эти СК в лабораторных условиях дифференцируют в остеогенном и хондрогенном направлениях, затем приготавливают из полученных клеток суспензию, которую шприцом вводят в зону поражения.
2. Собственные СК костного мозга пациента дифференцируют в кардиомиобласты (клетки сердца) и внутривенно вводят в кровь для лечения ишемической болезни сердца.
Исследования показали, что введение чистых, недифференцированных СК костного мозга дает незначительное улучшение функционального состояния клеток сердца и лишь на короткий период. Регенерация происходит за счет биологически активных веществ (разнообразных факторов роста), которые выделяются стволовыми клетками костного мозга. Эти факторы роста стимулируют рост новых сосудов и выживаемость кардиомиоцитов. Чтобы добиться стойкого положительного результата, придется вводить СК системно.
В то же время роль СК костного мозга в провокации различных опухолей неоднозначна. Эти СК секретируют цитокины (белки, регулирующие межклеточные взаимодействия) и факторы роста, которые в зависимости от микроокружения могут как стимулировать, так и подавлять развитие опухолей.
3. СК костного мозга используют как транспортеры лекарственных веществ с целью их адресной доставки в конкретный орган.

Лохотрон

Полагают, что с возрастом количество СК катастрофически уменьшается, но то, что они хуже делятся и дифференцируются – доказанный факт. Так что эффективность лечения собственными СК в зрелом возрасте может быть сведена к минимуму.

Следует помнить, что процесс выращивания стволовых клеток труден, так как культивирование их вне организма возможно лишь при воздействии на них специальными химическими соединениями, которые провоцируют деление клеток, но снижают при этом их эффективность. Поэтому ученые сегодня уделяют огромное внимание основе для выращивания клеток.

К сожалению, терапия стволовыми клетками – предмет не только научных и клинических исследований, но еще и бизнес, причем не всегда честный. Существует немало частных клиник, предлагающих лечение всех болезней и программу омоложения с помощью эмбриональных стволовых клеток. Это обман, так как недифференцированные ЭСК вводить человеку нельзя, чревато раковыми опухолями.

На самом деле зачастую эмбриональными СК называют фетальные СК, полученные из абортированных зародышей (фетусов). Несведущего человека легко обмануть, ведь он не может проверить, остались ли в предлагаемом субстрате живые клетки – при малейших нарушениях хранения и транспортировки ФСК погибают. В принципе существует опасность, что абортивный материал мог быть заражен инфекциями.

Солидный медцентр обязан проводить генетическое тестирование трансплантата и контролировать его качество. Все культуры СК, предназначенные для клинического применения, необходимо кариотипировать (определить хромосомный набор) на предмет исключения хромосомных мутаций.

Кроме того, поскольку клетки донорские, то даже если они приживутся и дадут положительный результат, то лишь на короткий срок, а потом иммунная система пациента все равно их уничтожит.
Нередко за ЭСК выдают фибробласты (клетки кожи), которые никакого отношения к стволовым клеткам не имеют. Обещание омолодить инъекциями фибробластов все органы – обыкновенная разводка, так как эти клетки можно использовать лишь для регенерации кожи.

Есть клиники, которые предлагают терапию собственными стволовыми клетками пациента. Обычно их получают из жира либо из ткани костного мозга. Затем добытые СК культивируют и с помощью внутривенных или подкожных (в случае омоложения) инъекций вводят человеку. Стоит такая процедура, включая полное обследование пациента, примерно 270 тысяч рублей.
В реальности лишь немногие специализированные медицинские клиники и институты имеют необходимое оборудование и специально обученный персонал для возможности контроля клеточной технологии.

На сегодняшний день многие авторитетные ученые придерживаются мнения, что генная и клеточная терапии должны применяться прежде всего для борьбы с фатальными, неизлечимыми болезнями, такими, как, например, сахарный диабет, повреждение спинного мозга, сердечная недостаточность, хроническая почечная недостаточность, остеопороз. Поскольку методы клеточной терапии используют сравнительно недавно и пока отсутствуют сведения об отдаленных результатах данной терапии, едва ли стоит применять эти подходы для лечения болезней, которые не представляют опасности для жизни или могут быть излечены традиционными фармакологическими препаратами.

Стратегии разводок и тактика понтов

Из дневника журналиста: «В качестве эксперимента обзвонила десяток столичных клиник, предлагающих услуги по лечению и омоложению стволовыми клетками. Полное обследование плюс забор костного мозга, выделение из него СК и дальнейшее их размножение до 100 млн., а также инъекция клеточного коктейля через капельницу стоит в разных конторах от 250 до 300 тысяч рублей. Дороже, чем ЭКО!

Ладно, записалась на консультацию. Чтобы внушить доверие и уважение персоналу элитной клиники, одолжила у подружки брюлики и норковую шубку. Кабинет консультанта похож на офис олигарха в стиле арт-деко. Сплошные понты – белоснежный кожаный диван, ступенчатые своды потолка, фонтан, огромные этнокартины на стенах, вокруг низких кресел – джунгли в кадках.

«Так что же вас к нам привело?» – спросил сладкоголосый брюнет. Недолго думая, впарила ему сказку о том, что ради 25-летнего любовника я уже прошла через липосакцию, круговую подтяжку, жру тоннами гормоны, колюсь гиалуронкой, но молодости почему-то хронически не хватает. Поэтому решила испробовать на себе их хваленые стволовые клетки. Почуяв во мне богатую  шизанелу, дяденька принялся с энтузиазмом рисовать радужные перспективы моего фантастического преображения. Правда, заметил он, одной процедуры будет недостаточно. Для тотального и необратимого ренессанса мне придется раз в год, а лучше раз в полгода отстегивать по триста тысяч. Небрежно поправив изумрудно-бриллиантовое колье, я ответила, что деньги для меня – не проблема.

На этой фразе у мужика окончательно размякли мозги, и я перешла в атаку. Каверзные вопросы посыпались из меня как из рога изобилия. Недаром же я четыре дня общалась с академиками. «Какие вы применяете реагенты для культивирования, анализа и дифференцировки стволовых клеток? Есть ли у вас лицензия на эти реагенты? Любопытно, каким вы пользуетесь оборудованием для культивирования  стволовых  клеток? Меня лично устроят две модели: роботизированный комплекс  Hamilton либо  трехмерная система  BioLevitator. Кстати, имеется ли в вашей научной лаборатории система визуализации и подсчета клеток Innovatis Cellscreen? Кроме того, меня очень интересует, проводите ли вы генотипирование выращенной культуры, ведь клетки при длительном делении теряют свойства, мутируют наконец?

Владеете ли вы методикой качественного и количественного ПЦР-анализа в режиме реального времени? Странно, почему вы не публикуете на сайте клиники результаты своей работы? Участвуют ли ваши врачи в научных конференциях? Сотрудничают ли с вашим центром авторитетные ученые? Ну, например…» – я назвала имена нескольких солидных мужей из мира науки, чьи доклады слушала в МГУ.

Мой собеседник выпал в осадок. Ответить ему было нечего. В других клиниках меня ждала аналогичная история. Красивые ловушки-офисы для стареющих буржуазных фемин. Те же самые стратегии разводок и тактики понтов. Поначалу меня вся эта молодильня забавляла. А под конец эксперимента стало грустно. Так тошно жить в стране сплошного лохотрона».

Мила Серова

Ликбез

Впервые термин «стволовая клетка» использовал русский гистолог Александр Максимов в 1909 году.
В 1981 году английский биолог Мартин Эванс выделил недифференцированные плюрипотентные линии стволовых клеток, полученные из бластоцисты мыши.
В 1998 году Д. Томпсон и Д. Герхарт выявили линию эмбриональных стволовых клеток (ЭСК).
В 1999 году журнал «Science» признал открытие эмбриональных стволовых клеток третьим по значимости событием в биологии после расшифровки двойной спирали ДНК и программы «Геном человека».