Спасите наши доши!

Это продолжение истории о том, как две подруги отправились в Индию за пряностями аюрведы. Одна из них – Наташа – захотела вернуть скоропостижно утраченные в цветущем возрасте менструации. И вот что из этого вышло, теперь уже окончательно.

Парочка обезьян, понаблюдав, как я раскачиваюсь на скамейке-качелях, оседлала лиану и лихо подражает мне. Убедившись, что конкурент в моем лице сделан, мартышки, вереща, уносятся прочь. Смотрю на наше бунгало: как-то там моя героическая подруга, уверовавшая в чудеса Аюрведы и примчавшаяся в Индию в надежде вернуть себе месячные? Строгая диета, масляный массаж, потение в кабинке из тикового дерева – неужели поможет? А теперь еще и, пардон, клизма. На крыльце появляется индианка и складывает ладони у груди, приглашая внутрь – вот она, моя очередь насладиться Басти.
Уже осчастливленная аюрведическим клистиром, Наташка лежит на своей кровати, ее и без того большие глаза увеличились, похоже, раза в два. Судя по всему, она тщательно выполняет рекомендацию по удерживанию внутри чудесного очистительного состава из индийских снадобий. Тактично не интересуюсь ее самочувствием – чего уж там? Сейчас сама все пойму. Сначала раздается ритуальное пение мантры – индианки стараются – затем несколько минут совершенно особого действа, и теперь уже мое лицо выражает напряженную сосредоточенность.  

День третий: радости новых открытий

Желание съесть сладкое или, к примеру, выпить кофе на первых порах нестерпимо. Свежевыжатый сок из папайи великолепен, а горячая вода, которой нас исправно поят перед каждым аюрведическим застольем, улучшает пищеварение (оказывается!), но мысль об аромате, который ежеутренне витает дома над шипящей джезвой, просто преследует. В случае с моей подругой, как выяснилось, все еще круче.
Обед в ресторане. Наташка с непринужденным видом просит официанта принести ей шпинат. Обладатель золотистой парчовой чалмы кивает, отходит и почти сразу возвращается:
– Извините, мэм, вам сейчас нельзя есть шпинат.
– Why? – подруга под таким впечатлением от услышанного, что забывает призвать меня, как обычно, в переводчики, и пробует изъясняться на языке Шекспира сама. Официант в растерянности: это распоряжение доктора, надо спрашивать у него. Спонтанный монолог моей Natasa о шпинате стал бы гвоздем «Малахов+»: источник аскорбиновой кислоты и витамина Е, польза для зубов и десен и, самое главное, метла для желудка. Озвучив все это, Наталья встает, берет свою тарелку, решительно направляется к контейнерам с овощами и… упирается в живую стену из нескольких официантов сразу. Белозубые улыбки плюс почтительная решительность – чалмы готовы отдать жизнь, но не запретный шпинат, вот они, апологеты несгибаемого Махатмы.
У нас на тарелках вареный рис и приготовленные на пару овощи: морковь, брокколи, свекла (свежие типа салата или хотя бы огурцов тоже под запретом). Все без соли. И впрямь не еда, а сплошное лекарство. Еще имеет место быть тонкая пресная лепешка, именуемая чапати, но насладиться ее вкусом по полной мешает неистребимый миф о несовместимости мучного и девичьей стройности. Жуем, одним словом, без всякого удовольствия.
– Ты чего на официантов так накинулась? – интересуюсь я, когда именно несолоно хлебавши, мы движемся к дому. – Никогда не видела тебя такой взвинченной.
Предельная откровенность моей подруги обезоруживает. Оказывается, у Натальи выработана многолетняя привычка к легкому и мгновенному моциону исключительно после утренней чашки кофе. А здесь ввиду его отсутствия она чувствует себя надутым шариком, злится и нервничает.
Мы поднимаем деликатную тему на обходе доктора и заодно расспрашиваем о методах Панчакармы. Доктор, похоже, не в восторге от нашей любознательности, но удовлетворяет любопытство как истинный джентльмен. Узнаем: Аюрведа рассматривает тело как единое целое и не занимается узкоспециальным лечением того или иного органа. Главная цель не избавление от уже имеющихся заболеваний (выразительный взгляд в сторону Natasa, которая в этот раз благоразумно не встревает со своим «What about my menstruation?»), а терпеливая отладка работы организма, который затем сам справится с недугами.
Способность тела к правильному и регулярному очищению – это первый признак того, что все ok, разумеется, без привязки к кофе или слабительному. «So far so good»,  -  и второй взгляд элегантного индийского эскулапа в сторону моей заалевшей подруги.
– Панчакарма избавляет тело от шлаков очень мягко и постепенно, – продолжает доктор, а мы с Натальей, как студентки театрального на отработке этюда «любимый учитель», буквально смотрим ему в рот. – Массаж травяными маслами растворяет отходы метаболизма и экологические токсины, причем на клеточном уровне. И, когда тело готово, промаслено, мягко и гибко, начинается вымывание из тканей отходов жизнедеятельности. Зачем нужна паровая кабинка? В тепле усиливается метаболизм, расширяются самые тонкие кровеносные и лимфатические сосуды. Даже застарелые токсины в процессе Панчакармы способны оставить клетки и перейти в кишечник, а тут и наша Басти. Welcome! – и мы смеемся.

День четвертый: видимые миру слезы

Раннее утро. Двумя голодными волчицами нарезаем круги у не открывшегося еще ресторана. Влетаем туда первыми, с наслаждением пьем горячую воду, ломти ананаса проглатываем и оглядываемся: может, еще что-то осталось? Топаем к своему бунгало с мыслями о массаже (скоро пригласят) и, значит, скором обеде. Усаживаемся на кроватях в ожидании, чем-то нас сегодня порадуют? Каждая аюрведическая процедура – это удовольствие из серии «вам и не снилось!» Мне вчера положили вокруг глаз колбаски из теста, и в образовавшиеся впадины, как в маленькие бассейны, налили теплого масла. Потом по команде я открывала в это масло глаза, чувствуя себя жительницей иных миров. А Наташке колбаски из теста выложили на спине, тоже наполнили их маслом, только погорячее, и позвонки, кажется, мурлыкали от счастья. Подруга в такую нирвану впала, что и себя не помнит.
Неожиданно распахивается одна из запертых снаружи дверей ванной, и к нам вплывают четыре индианки. Оказывается, за стеной нашего личного гигиенического пространства – процедурные, в которые мы теперь попадаем, не выходя на улицу. После масляного массажа (тщательного, в четыре руки с неизменным «Is this pressure ok for you Madame?») над моей головой на цепях подвешивают медную чашу. Вот из нее начинает сочиться теплое молоко, вот индианки осторожно перемещают голову так, чтобы журчащая струйка изливалась на середину лба, вот… Я прихожу в себя, когда одна из девушек берет меня за руку. Похоже, мне открылось, что значит «астральный полет». В руках у массажистки пузырек с насадкой-пипеткой. Масло для носа – объясняет она. Послушно запрокидываю голову и… с воплем подскакиваю на массажном столе. Свет меркнет в глазах, едкое масло проникает через ноздри куда-то в мозги, и они закипают до затылка. Мой кашель перемежается чиханием, глаза исторгают брызги слез, я спрыгиваю на пол и, не зная, что предпринять, обмахиваю лицо руками. Оторопевшая индианка взирает на мечущуюся голую клиентку с ужасом, но что ее ужас по сравнению с тем кошмаром, который испытываю я. Слезы уже не брызжут, а бьют ровным фонтаном, нос исторгает неимоверное количество жидкости, как сквозь пелену вижу, что вторая индианка кидается к телефону.
Когда, все еще трубно сморкающуюся, меня под руки вводят в нашу комнату, томная от своих процедур Наташка открывает рот: «Ты чего такая красная? Плачешь?» Я бормочу со слов докторицы, примчавшейся в процедурную меня спасать, что это, Наташечка, только видимые миру слезы, а на самом деле – разбушевавшаяся доша Капха, слизь, которой у меня типа избыток. Ясно тебе?
И потом высмаркиваю вышеупомянутое весь день. Даже за ужином, хлебая пресный супчик из протертых овощей, то и дело припадаю к салфеткам. Парчовые чалмы сочувственно мне кивают. Значит, я не единственная обладательница избыточной доши Капхи в этом подлунном мире?

День пятый: во дворец на свободу

В Аюрведическом центре все предназначено исключительно для очищения и абсолютного покоя: физического и ментального. С шести утра и до десяти вечера мы существуем под речитативный звук «Аууум!», он доносится из маленьких кирпичных будок, которые стоят по всей территории. Звук немного приглушенный и очень глубокий, как если бы его издавала сама Вселенная. Наташка сообщает: этот звук сопровождал сотворение мира, поэтому слушать его все равно, что внимать вечности. Время от времени мы обходим территорию центра и непременно останавливаемся у ворот в парк, на которых нарисована огромная свастика, черный знак на желтом фоне. Зрелище на редкость непривычное и в этом райском уголке абсолютно неожиданное.
Нам запрещены любые физические усилия (кроме часовой практики йоги перед закатом, во время которой мы все больше мягко растягиваемся и выполняем суставную гимнастику). Между тем мы, кажется, готовы горы свернуть, и вынужденный покой становится невыносимым. К тому же хочется съездить в Майсор, город неподалеку, знаменитый своим дворцом какого-то индийского махараджи. Два дня упорной осады доктора вкупе со всеми имеющими к нам отношение членами персонала, и вот нам разрешено заказать такси, одеться как следует (за окном едва не тридцать) и съездить ТОЛЬКО посмотреть дворец. Мы хихикаем в машине как сбежавшие с уроков, беспрестанно щелкаем камерами и предвкушаем встречу со стариной и экзотической роскошью. Но, пройдя вдоль дворцовой решетки к центральным воротам, обе вдруг останавливаемся и понимаем: сил-то действительно нет. Городской шум – а ведь позади Москва, у нас же урбанистический иммунитет в крови – давит, напрягает, изматывает. «Наташ, мне плохо», – лепечу я и слышу: «И мне. Так голова кружится». Обратная дорога в центр кажется спасительной, а предписания доктора о покое – истиной в последней инстанции. Но кто бы мог подумать, что организм так переживательно расстается со своими токсинами.

Дни шестой и седьмой: прощай, Индия!

Похоже, три аюрведические стихии со звучными именами Вата, Пита и Капха, дисбаланс которых приводит к сбоям в организме, постепенно налаживают между собой ровные и уважительные отношения. Кофе уже не вспоминается, кожа свежа, глаза сияют. А то, что тела стали гибче, замечает даже преподаватель йоги, одобрительно кивая нашим старательным «березкам» и «мостикам». В довершение ко всему so-called моцион идеален, а настроение отличное. Персонал центра смирился с нашим пытливым русским умом и попытками «дойти до самой сути», а Наташкин слоган про menstruation уже воспринимается всеми почти как формула вежливости. И мы в свою очередь не напрягаемся по поводу Басти, даже подмурлыкиваем иногда концовку мантры, предшествующей любой процедуре.
В день отъезда нас приглашают на прием к доктору – получаем какие-то выписки и распечатки-рекомендации по индивидуальным диетам: в будущем мне следует следить за Капхой, Natasa – быть осторожнее с Ватой. «Не нервничайте, будьте спокойнее и… отпустите ситуацию», – предупреждает мистер главный врач вопрос моей подруги. – «Вы здоровая, молодая и очень привлекательная женщина. Вот увидите – все будет ok».
Привлекательная женщина возникает у меня на пороге ровно через две недели после возвращения из Индии. В глазах – туманности Андромеды, в руке – пакетик из аптеки, который, кажется, готов лопнуть от прокладок всех сортов. Она прерывисто вздыхает и говорит «So far so good – with me and my menstruation!»

Я.И.