Я и Ксю: столкновение теории с практикой
Как начитанная женщина, став матерью, пересмотрела свои взгляды на материнство.
История первая. Обо мне
– Я вот думаю, что же лучше всего сделать, когда вырасту – купить йоркширского терьера или дочку родить? (Ксю, 5.5 лет).
Нет, чайлд-фри я не была никогда. Традиционно, по-женски, была запрограммирована на то, что у меня непременно будут дети. Категорически обязательно! Но не сейчас. Позже. Когда-нибудь. А сейчас? Сейчас некогда. Жизнь и так проходит мимо. Учеба, работа, опять учеба и снова работа. Я за чем-то гналась, не успевала, спала по четыре часа в сутки. На бегу с завистью поглядывала на подруг, уже успевших обзавестись малышней и снова неслась к неведомым целям.
А потом все изменилось. Я по уши влюбилась. Вышла замуж и безумно, до головокружения, захотела ребенка. Маленькую синеглазую девочку с кудрявыми косичками и папиной улыбкой.
К грядущим переменам я, перфекционистка со стажем, отнеслась со всей страстью и увлечением новым делом: перечитала тысячи книг о беременности и родах, прошла миллионы обследований и анализов, вылечила все зубы, пропила курс фолиевой кислоты и перешла на исключительно здоровую пищу. Выиграла битву с мужем за жизнь без горячо любимой им бани и пусть менее, но все же любимого виски. Даже вычислила лучшее время для зачатия – август - сентябрь, когда организм насыщен витаминами, летним отдыхом и долгожданным солнцем. Одним словом, к дню Х подготовилась основательно.
Ах, какая же у меня была истерика через месяц! Забавно, но мне, взрослой 34-летней тетке, и в голову не приходило, что беременность может случиться далеко не сразу. А что? Говорят же, дурное дело не хитрое! Оказалось, хитрее не бывает.
Две долгожданные полоски проявились на тесте ровно через 2 года. Через 2 года ожиданий, слез, медицинских обследований, капелек, витаминчиков и ежедневного градусника, извините, в попе.
А потом были 9 счастливейших месяцев сплошного полета – наверное, в награду за долгое ожидание. Первое УЗИ, первый стук крохотного сердечка, первое порхание бабочки у тебя в животе и первый толчок маленькой, но твердой пятки по ребрам. И сны – вещие, когда дочка приснилась мне ровно такой, какой она была в возрасте полутора лет, тоненькой, курносой, с синими-синими глазками и белесыми кудряшками; и немного позорные – будто я рожаю, ору дурниной, мол, поскорее выньте из меня ЭТО, а потом когда ЭТО оказывается мальчиком, рыдаю благим матом: «И из-за ЭТОГО я так страдала?» Покупка первой распашонки и споры из-за коляски. Выборы имени и крестных родителей. И постоянное желание посмотреться в зеркало: а действительно ли я беременна?
История вторая. О нас.
– Мамочка, мы с тобой – любовь-морковь! (Ксю, 4 года).
Одна моя подружка, едва выйдя из родблока, с энтузиазмом поскакала за своими вещами – нужно было срочно накрасить ресницы: не могла же она предстать перед новорожденным сыном бледной поганкой. Другая, подпирая руль животом, приехала в роддом на собственной Хонде и отстрелялась за четыре часа. Третья рожала обстоятельно – с мужем, личной акушеркой, огромным резиновым мячом и классической музыкой. На мяче она раскачивалась, пережидая схватки, а в перерывах муж травил анекдоты и растирал жене спинку. Пару раз она даже умудрилась поспать. А я…
Но обо всем по порядку. Как старородящую, меня упекли в патологию за 11 дней до предполагаемой даты родов. И хотя мы с моей докторицей в шутку наметили срок на неделю раньше – в великий праздник Благовещения, роддомовские врачи как ни старались, никаких скорых родов не нащупали. И в полной уверенности, что мы еще горы своротить успеем, растянули медобследования на несколько дней. Скажем, до кабинета ультразвуковой диагностики я так и не добралась. Нет, вру, доползла, но уже по стеночке и с регулярными схватками. Они (то есть схватки) все учащались, и я уже с трудом могла собрать нехитрые пожитки – бутылку воды, мобильник, Бегбедера и очки. Зачем, скажете, в родблоке Бегбедер? А вдруг скучно будет?
Я не прочитала ни строчки. Даже не смогла отправить мужу sms – ужасно хотелось пожаловаться на жизнь и хоть как-то привлечь его к ответственности за эти мучения. Однако едва заканчивалась одна схватка, как сразу нарастала другая, и я не успевала нажимать на кнопки. К слову, в это самое время будущий папаша преспокойно «обмывал пяточки» в компании лучшего друга.
Кстати, я ни разу не пожалела, что мой дражайший супруг не присутствовал при родах. Во-первых, мой герой, бывший офицер и награжденный Орденом Мужества участник боевых действий, мог запросто упасть в обморок при виде моей крови. А если бы не потерял сознание, то начал бы руководить процессом. Одно из двух. Однозначно. К тому же, как оказалось, мне вообще никто не был нужен – я настолько сосредоточилась на собственных ощущениях, что мне мешали даже крики девушек в соседних родблоках. Приходилось опираться на кровать локтями и затыкать пальцами уши, чтобы не слышать их душераздирающие вопли.
Сама я не кричала. Вообще. Только дышала – яростно, как загнанная собака. Казалось, что своим криком я собью процесс и все продлится гораздо дольше. Часов через десять мы обе – я и малышка – так устали, что схватки ослабли и мне пообещали обезболивание. Только не сразу, минут через тридцать. А я – на первых сроках беременности героиня, мечтающая рожать без обезболивания, – только радостно закивала головой, как фарфоровый китайский болванчик, и начала считать минуты до облегчения. Следующие полчаса я провела, не отрывая взгляд от часовых стрелок. Еще полчаса сна - и все по новой…
Боли от потуг, честно говоря, совсем не помню – я думала только о том, как бы облегчить моей девочке выход в мир. А выход все затягивался… Но наконец – чпок! – и такое невыразимое облегчение, что хочется плакать и смеяться одновременно. Мою малышку положили мне на грудь, и она тут же открыла глазенки и серьезно на меня посмотрела. Мы долго лежали и разглядывали друг друга – только дочь каким-то по-стариковски умудренным взглядом, а мама со слезами умиления на глазах. Так началась наша новая жизнь.
История третья. О ней.
– Ты – моя самая-самая сладкая мама! Я тебя никогда не отдам на съедение людоеду!
(Ксю, 4 года).
Я собиралась выйти на работу, когда моему ребенку исполнится шесть месяцев. Я хотела кормить малыша грудью максимум до года. Я верила рассуждениям о том, что нельзя приучать ребенка к рукам. Я соглашалась с мнениями о том, что детям надо давать, что называется, проораться…
Я просидела дома четыре года. Четыре долгих, трудных, но счастливейших года вдвоем. Кормила грудью почти до двух лет. Приучила дочь к рукам. Не позволяла и пискнуть.
Жизненная доминанта бывшего трудоголика внезапно переместилась и осела где-то там, где рождается материнский инстинкт. Нет, я не превратилась в типичную наседку. Все так же ненавидела домашнюю уборку и почти круглосуточное бдение у плиты, все так же жаждала прихорошиться и упорхнуть в люди. Но пережить эти многочасовые висения на груди, капризы, перманентную мамкость – когда мама должна находиться на расстоянии вытянутой руки, бессонные ночи и приступы одиночества помогала мысль о быстротечности времени.
И ведь не успела оглянуться, а год прошел. И дочь не желает сидеть на руках, а хочет бегать, прыгать, наводить порядок в шкафах, залезать в цветочные горшки и делать массу таких важных для нее дел. Пока еще она периодически подходит, обнимает меня за колени, прижимается или просто кладет на колени головку. Но пройдет еще немного времени и она начнет вырываться из рук – ведь ВЗРОСЛАЯ уже. И я обязательно всплакну, вспоминая сладкое время, когда она сутками спала, в прямом смысле, на мне. Так приятно лежать и смотреть на сопящий комочек. Или просыпаться от того, что кое-кто дергает тебя за ресницы, пытаясь открыть глаза. Но я постоянно думаю о том, что всему приходит конец и когда-то мой комочек отпочкуется от меня – и это помогает мне пережить даже хронический недосып.
А вот и еще год прошел. И еще. Мне все так же тяжело просыпаться по утрам и все так же хочется сбежать из дома на часок-другой. Но все это мелочи! Потому что, не успеешь продрать глаза, как кое-кто устраивается рядом с тобой на подушке – «хочется подышать вместе с тобой». Днем выворачиваешь грязные и липкие карманы детской куртки, в которой расплавилось полшоколадной конфеты под аккомпанемент дочкиного рева: «Ааааааа! Я тебе конфетууу неслааааа и не доонеслааааааааа!» А вечером убегаешь в душ в сопровождении воплей: «Мамочка! Ты там не задерживайся, пожалуйста, а то мне жить без тебя скучно!» В новогоднюю ночь мордаха, вся перепачканная глазурью от пожирания пряничного домика, поворачивается к тебе и довольно заявляет: «Мамочка! Ты у меня – самая красивая рукодельница». А когда под бой курантов все загадывают желания, слышишь: «А хотите, я расскажу, какое у меня самое заветное желание? Чтобы мама и папа были НАВСЕГДА!»
Ольга Ерофеева
