Разыскивая девочку, город нашел себя



Разыскивая девочку, город нашел себя

Только один итог брянской истории радует. Точнее то, что нам преподнесли следственные органы в качестве радостной вести еще в процессе поисков пропавшей девочки Ани. Прочесав Брянск как никогда прежде, они обнаружили множество застарелых пропаж. Вот уж воистину: хочешь отыскать что-то конкретное, начни поиски чего-то другого. И тогда найдется нужное. Или просто на самом деле ищи. И обрящешь. Давайте застолбим это в памяти. Тем более, что история Ани Шкапцовой только выглядит завершенной в версии Следственного комитета. Сначала наш автор, журналист Елена Воробьева прислала в редакцию текст о поисках ребенка, в которых сама участвовала. Когда объявили отбой, от Елены поступил второй текст. У вас есть возможность прочитать то, что было до и после. А до чего и после чего – думайте сами.

Часть первая

Роковые вещи

Коляска с Анечкой Шкапцовой пропала 11 марта около 17.30. Ей – 9 месяцев, маме Светлане 19 лет. Зашла в зоомагазин на улице Пушкина (Володарский район Брянска), коляску со спящей дочкой оставила на входе. На минуточку. Через минуточку – ни коляски, ни дочки.
По свидетельству очевидцев, первое время Светлана металась по улицам Володарки, расспрашивала прохожих. И только спустя полчаса вызвала полицию. Еще пять минут - и начинаются официальные поиски ребенка, новость летит в интернет и в эфир. Возбуждается дело по статье «похищение человека». Коляску находят в доме Пушкина, 45 – уехала недалеко. Ребенка в ней нет.


В первые два дня вся полицейская рать, более 1000 человек, обыскивает и опрашивает город. Проверено более тысячи квартир, опрошены три тысячи человек. Осмотрены подвалы, чердаки, заброшенные здания. Ищут с собаками и спецтехникой. На дорогах проверяют выезжающие из области подозрительные автомобили.
Брянское отделение федерации автомобилистов вместе с полицией призвали водителей, которые 11 марта с 16 до 18 часов проезжали в районе улицы Пушкина, предоставить записи с видеорегистраторов. Автомобилисты активно делятся съемками. Вся информация стекается в Следственный комитет.
К поиску подключаются коммунальные службы. По своей линии проверяют места, где могут прятаться похитители, где возможны улики. Специалисты МУП «Брянский городской водоканал» обследуют инженерные сети Володарки, 530 канализационных и 356 водопроводных колодцев. Работники районного участка «Брянских коммунальных систем» проверяют 475 тепловых камер.
С камер видеонаблюдения, расположенных возле места происшествия, изымают записи. Но ни одна из них не дает картины происшествия: единственная камера, которая могла бы что-то прояснить, расположена на банке напротив зоомагазина. Но в роковой день она была отключена.
К поискам подключаются Следственный комитет РФ. Следователи-криминалисты едут из Москвы. Прибывает в Брянск глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин. Он руководит расследованием обстоятельств похищения. Аню ищут УФСБ, МЧС, пограничники, таможенники, областная и районные администрации, казаки, студенты, общественные организации и обычные жители.
На горячие телефоны поступает по полтысячи звонков в день. Люди рассказывают все, что могло бы, по их мнению, помочь следствию. Им кажется, что «я бы вот никогда не оставила своего ребенка на улице!» – тоже помогает.
Из телефонных сообщений, протоколов допросов и опросов складывается пестрая и противоречивая картина. Общие места: мать ребенка жила в гражданском браке с мужчиной. Он подолгу бывал на заработках в другом городе. Ребенок был одет в розовый комбинезон и белую шапочку. Коляска-трансформер, коричневая. Единственный свидетель, дворничиха, видела, как около 18.30 от зоомагазина молодая пара откатила коричневую коляску. Двигались спокойно и уверенно в сторону дома, где позже пустую коляску и обнаружили.

Добрая воля

К поискам подключаются гражданские отряды. Каждый день на развод к Володарскому РОВД по доброй воле прибывают четыре-пять десятков простых, в основном молодых брянцев. Волонтерами называться не желают – они добровольцы. Это и люди из движения «Лиза Алерт», поисковики из других городов, студенты Брянского госуниверситета, которых командирует сюда лично ректор Андрей Антюхов, он при УМВД – председатель Общественного совета.
Каждый день им новое задание: расклеить ориентировки, опросить горожан, проверить заброшенные здания и мусорки, составить список камер видеонаблюдения на своем участке. Кто-то работает под прикрытием полицейских, кто-то больше сотрудничает с администрацией района, города и области.
Две тысячи брянских почтальонов разносят по домам вместе с газетами, письмами и пенсиями ориентировки с портретом пропавшей Ани. Некоторым удается получить информацию, на которую впоследствии опирается следствие. Директор местной «Почты России» Валентина Кочергина объясняет неравнодушие и активность своих подчиненных:
– Мы женщины, у всех свои дети, это трагедия и для нас. Очень надеемся, что сможем помочь.
Область объявляет о награде в миллион рублей за достоверные сведения. Район организует своих добровольцев. Каждые 20 минут глава района Тамара Песенко лично выслушивает отзвоны групп. Если они несут действительно ценную информацию, глава передает ее начальнику местного РОВД.
Весь Брянск становится поисковой группой. Аню Шкапцову ищут уже две недели в России и ближнем зарубежье под лозунгом: «Мы верим – мы найдем».
Анатолий, начальник транспортного участка компании «Брусбокс», «просто решил помочь в свой законный выходной». На следующий день не смог не выйти. На работе его поняли, отпустили с ним еще трех человек. Сегодня участок их группы – между переулком Волгоградским и улицей Энгельса.
У Максима, командира добровольческого молодежного отряда, история с осложнениями. Он бухгалтер облгаза. И на работе не сильно рады тому, что вместо финансов Максим уже неделю контролирует и направляет добровольцев. И все-таки из последних сил прикрывают сотрудника. Девочку жалко. Жена звонит Максу прямо на развод, у них свой ребенок маленький, папы и дома не хватает.
– Малыш, вот найдем девочку...
Денис сам себе хозяин: в его магазинах дело поставлено крепко. Он помогает добровольцам транспортом, добывает информацию с уличных камер видеонаблюдения.
Студенты БГУ – сегодня в основном технологи и пиарщики  - мерзнут, переминаются, подскакивают – 20-го ветер и немножко снега:
– Нам потом с людьми работать, это нам практика, – так ректор сказал. Будем прохожих опрашивать. Так что я сегодня – Лиза Алерт!
Пара новеньких играла в «Дозор» и сейчас жаждет приключений: «Мы пришли за миллионом!». Поиск иголки в стоге сена в городской среде – их конек. Они еще надеются, что малышка в городе и жива.
А я как оказалась в их компании? Поехала на заранее назначенное интервью с замом начальника ГУВД Виктором Лягиным. А Виктор Михайлович в срочном порядке отбыл руководить поисками – в деле появились новые фигуранты. Я за ним. По пути звоню в «Лизу Алерт» – опять же, время не теряя, порасспросить об их работе. А «Лиза» в лице координатора Максима говорит: «Требуются люди!». Я решила, что я тоже человек.

Меня уже допрашивали

Разыскивая девочку, город нашел себяЗадний двор РОВД, 500 человек. Получены две новые ориентировки на лиц, которые могли быть причастны к похищению. Одно из лиц – мужчина-трансвестит, по полицейскому описанию, просто Верка Сердючка какая-то. Задача нашей пятерки – занять точки на углах и во дворе дома № 35 по Димитрова, расспросить всех про «Сердючку» и еще кое-кого. Я потираю замерзшие руки, хвалюсь прикрывающей нас полиции: «У меня полтора часа, но с моими-то навыками я вам информации надобываю!» Вместо того чтобы выражать глубокую веру в мои таланты и опыт, полицейский Владимир посмеивается и вздыхает.
Через 10 минут я его понимаю. Двор пустой. Четыре подъезда. Редкие прохожие, видя меня, открыто прикрытую милицией, меняют траекторию движения до наоборот. Врешь, не уйдешь – на углу тоже наши люди. Технологи из БГУ вцепляются в прохожего мертвой хваткой. Прохожий:
– Я все понимаю, но вы только за сегодня пятый раз, и в квартиру заходили, и в хлебном встретили! И так десять дней! А я нового ничего не вспомню и трансвеститов не видаааал!
Рабочие котельной останавливаются охотно. Они уже накинули по 50 граммов и говорят о личных заслугах: это ж мы тут все люки облазили! И ничего-то там не нашли. Но если надо, мы опять...
Моя полиция вздыхает, и в дцатый раз записывает данные рабочих для протокола. А то потом поди докажи начальству, что не в мобильник на лавке игрался.
На правом углу ловят бомжа с бутылками. Он гордится:
– Я в самом отделении был, меня уже допрашивали!
Еще один мужик сам ловит меня:
– О! Волонтер? Я хочу сказать, пишите: «Эту сволочь надо поймать, к двум березам привязать, и отпустить. Чтоб его надвое разорвало и оно детей не крало!»
Девушки-полицейские выбегают из второго подъезда сильно розовые. Их знают в каждой квартире дома № 35, но ничего нового не вспоминается, даже трансвестит. И девушек уже обижают...
У полицейских опускаются руки, но логика у них здоровая: выход на судьбоносную информацию – дело случая. Так что нужно опять все и всех прочесать.
Что-то тухло во дворе. Обхожу дом, со стороны улицы останавливаю женщину зрелых лет. Кажется, она проникает в мои мысли:
– Детка, во всем Володарском районе не найдешь ни одного человека, чтоб не спрашивали. Мы все ищем. Я смотрела эту мать. Она, чтоб не сказать худого слова, похожа на подозреваемую. Сама небось погубила дитя и со страху шум сделала. И был ли ребенок в той коляске? Я тебе скажу – не было. Иначе как всем городом искали: коляску тут же нашли, а ребенка-то нет!
Женщина свято верит: при таком, общегородском, масштабе и размахе поиска – не могли не найти.
Моя полиция рядом, через паузу по секрету комментирует:
– Против матери этой дело возбуждено: «Причинение вреда по неосторожности». Да, слишком много тут случайностей сошлось. Тот, кто похитил ребенка, получается, знал, когда она пойдет, куда пойдет, что именно с ребенком, что оставит его «на минуточку». И тут же коляску укатили... Детектор лжи она завалила – сразу истерику включала. А что в коляске вообще находился ребенок – не факт.
Версий и у следствия, и у досужих людей, и у местных экстрасенсов – с десяток. Мотивы преступления? Вроде как ревность мужа: у жены появился новый сожитель. Или ревность влюбленной в мужа москвички: она приезжает украсть, продать или погубить ребенка – помеху ее счастью. Сыщики предполагают, что девочку могла похитить бездетная семейная пара. Или похитили, чтобы вывезти за рубеж и нелегально удочерить.
Люди вспоминают: девушка сама из района, квартиру снимала, муж и ребенок внебрачные. Со времени рождения ребенка Светлана четыре раза лежала с ним в больнице. А когда возвращалась домой, соседи за стенкой никогда не слышали детского плача. Тихая была девочка. Про мужа говорят разное: «жили хорошо, но мало – он же все в Москве», «не особо-то нужны они были друг другу».
Вот вам и мои розыскные мероприятия. Решила перед тем, как на маршрутку и домой, в магазинчик на углу заглянуть, к ужину нет ничего. А оттуда только что – человек в форме и с собакой. Продавец на мой блокнот:
– Ой, опять, итит же мать!
– Да за колбасой я...
– Как? А про девочку?!

Всем миром

- Никогда еще в Брянске так не искали человека! – признаются видавшие виды силовики. Девочку так и не нашли, но нельзя сказать, что поиски ни к чему ни привели. Поиск всем миром дает сильные результаты.
Неожиданный детский крик, необъяснимая закупка детского питания, подгузников, вопросы аптекарям по самостоятельному лечению ребенка, вызовы «скорой» к детям до года... По просьбе полицейских десятки аптечных работников, врачей «скорой помощи», продавцов детских магазинов обращали внимание на такие мелочи. Результаты их бдительности тут же получали полицейские. Так Брянск выявил 99 «ранее не состоявших на учете лиц, в том числе 5 детей, у которых нет удостоверяющих личность документов».
Во время операции «Табор» сотрудники полиции проверили более 500 цыганских семей, 700 несовершеннолетних, 88 детей в возрасте до года. Выявили 42 «цыганских» преступления и правонарушения. Под прикрытием полицейских в таборы внедрялись и добровольцы...
Операция «Розыск» выявила более 70 скрывшихся от следствия преступников. Было задержано семеро объявленных в розыск Украиной, Белоруссией и Арменией. Нашлись 110 пропавших без вести людей, среди них шестеро детей. Нашлись и двое второклассников, загостившихся на даче у друга, и студентка, уснувшая после ночного клуба в гостях...
Разыскивая Аню, задержали подозреваемого в тяжком преступлении. 14 марта карачевские полицейские арестовали мужчину, находившегося в федеральном розыске по подозрению в совершении изнасилования. Преступление было совершено в Ростовской области. Пять лет насильник скрывался по всей территории России, а теперь предстанет перед судом.
Разыскивая малышку, раскрыли более 30 горячих преступлений, в том числе три убийства, 15 фактов хранения наркотиков, три случая незаконного хранения оружия. В Севском районе сотрудники полиции задержали преступную группу, торгующую наркотиками и боеприпасами. Один из подозреваемых добровольно сдал полиции партию взрывчатых веществ. Было раскрыто более 20 краж чужого имущества, шесть грабежей и два угона.
Ищем Аню дальше, помогайте…

Часть вторая

Мутное дело


Родители Ани Шкапцовой назначены убийцами дочери до суда и даже до предъявления обвинения. Дело официально признали раскрытым. Похищение обернулось «убийством малолетнего лица» со стороны отца девочки и «пособничеством в убийстве» со стороны матери. В брянском триллере Александр Кулагин и Светлана Шкапцова выступили мало того, что в главных ролях – еще и режиссерами-постановщиками. Тысячи брянцев и гостей города – при погонах и без – честно и искренне отыграли в этой постановке, не подозревая, что они – действующие лица и исполнители.

Потерпевший равно обвиняемый

Разыскивая девочку, город нашел себяЕсть в Брянске и другая версия: жесткий хоррор начался в среду с 28 на 29 марта – с момента задержания Александра Кулагина в городе Москве, где он работал охранником. И режиссерская группа сменилась.
Мы включились в действие на 17-й минуте четверга 29 марта. Как и полстраны, «отдыхали» всей семьей в соцсетях. И тут в 00.17 мейл. ру выбрасывает новость дня: дело о похищении Ани Шкаповой в Брянке раскрыто. Версия следствия: маленькую Аню убил отец Александр Кулагин (31 год, уроженец Почепа, охранник Московского проектного института) в процессе драки с гражданской женой Светланой Шкапцовой (19 лет, уроженка Почепа, не оконченный медколледж). Ребенка сжег в сотне километров от Брянска, в родном районе. Инсценировку с похищением придумали, чтобы ввести в заблуждение следствие и избежать ответственности.
«Контакт» и «фейсбук» взрываются подробностями – до трех весь Брянск и не только в переписке и обмене ссылками. В «ютуб» выкладывают видеопротоколы допросов олимпийски спокойного Александра Кулагина, монотонно хнычущей Светланы Шкапцовой. Недавние потерпевшие нестройно и невпопад излагают, кто и как погубил дочь, как режиссировали сцены с похищением. Наутро теле- и видеоканалы очередями палят новостями о раскрытом брянском деле.
На ресурсах интернета стелются километры адских комментариев: «сжечь», «закопать заживо», «порвать на куски», «на кол на городской площади», «гореть им в аду», «нет у нас смертной казни – значит отправить к Лукашенке!».
О похищении Ани ее мать заявила в полицию 11 марта. С этих пор она ходила на допросы как на работу. Дважды проходила детектор лжи, но срывала эксперимент, впадая в истерику. Регулярно допрашивали и ее сожителя, отца пропавшей девочки Александра Кулагина. Тем временем в городе шли поиски ребенка, беспрецедентные по количеству участников, качеству со стороны полиции, включенности обычных горожан и масштабности резонанса.
23 марта супруги приехали в село Анохово к дяде Кулагина, чтобы спрятаться от полиции. В прессе появились сообщения о федеральном розыске. Источник в полиции сказал просто: «Да, уехали, на допросы не являлись, но они же подписку о невыезде не давали, вы лучше у следователей спросите». В Следственном комитете информацию о федеральном розыске опровергли, но слово «скрылись» прозвучало. Его подхватили местные средства массовой информации, и с этого момента в общественном мнении Шкапцова-Кулагин уже превратились в убийц.
После задержания подозреваемого его дядя, к которому они и заявились в 4 утра, сообщил, что рассказал ему племянник с женой:
– Они говорили, что устали от полицейских, журналистов, допросов по 15 часов в день с избиениями. После ситуации в Казани и многих других городах меня это не удивило. Я не стал расспрашивать подробности, чтобы не бередить им раны.
И все-таки, когда в дверь постучала полиция, родня была сдана с поличным. Паника у Кулагина и Шкапцовой началась такая, что в считанные минуты они разобрали доски дядиного погреба и завалились под пол. Оттуда полицейские их немедленно достали и предъявили следствию и общественности.
Поездка в Почеп вскоре превратила потерпевших в подозреваемых. Первой признательные показания дала Светлана Шкапцова, после чего МУР задержал Кулагина в проектном институте на московской улице Космонавта Волкова.
Этой же ночью он сам отгрузил следствию первую серию «чистосердечных признаний», за которой последовали дальнейшие – крайне противоречивые, зачастую вовсе несуразные.
О главной несуразице, разумеется, инкогнито говорит один из участников «сериала»:
– Зачем бы им так изворачиваться? Не вызывать «скорую», прятать ребенка на балконе, затевать инсценировку, вмешивать туда весь город, сжигать труп. Свистопляска сумасшедших какая-то. Ну, допустим, произошел несчастный случай. Тысячи родителей по стране роняют ребенка: бывает и головой об угол, случается, кипяток на себя вылил, игрался и удавился. Даже в случае смерти вызывают «скорую». Конечно, вслед едет и полиция – «скорая» обязана сообщить. Но Уголовный кодекс и Астахов не дадут соврать: причинение смерти по неосторожности – это небольшая тяжесть, тянет максимум на два года тюрьмы, УДО (условно досрочное освобождение) по отбытию трети срока. А зачастую за это даже не сажают.
О темных пятнах данного дела Сергей Цыганок, пресс-служба Брянского управления СК РФ высказался так: вы пока можете пользоваться нашими официальными материалами на сайте, а все детали и подробности узнаете на судебных слушаниях. Когда они состоятся, Сергей Владимирович пояснить не может.
А вот частный адвокат Владимир (данными о нем редакция располагает, но по его просьбе не публикует) в это не верит:
– Чувствую себя ясновидящим: суда не будет – не доживут до него Шкапцова и Кулагин. Что-нибудь в СИЗО случится. Совесть, например, замучает. Очень много я такого видел в мутных уголовных делах. Я думаю, была какая-то дикая случайность, может, бомж тупо укатил коляску – там же бомжей тьма на Володарке! Мог бы оставить где-то, сообщить, вернуть, а тут листовки, шум, рейды. Испугался, убил... Как сойдет снег в отдаленных окрестностях Брянска, найдется и тело. Только прессе об этом сообщать необязательно.

Нет свидетелей, нет тела, нет улик

Мало кого насторожило, что в прессу вброшена информация с формулировкой «раскрыто убийство». И это до предъявления официального обвинения подозреваемым Кулагину и Шкапцовой. Подозреваемыми они по совокупности всей обнародованной информации стали лишь на основании собственных признательных показаний.
Допустим, журналисты расстарались. Но десять страниц Яндекса ни Следственный комитет, ни МВД не поправили как должно, к примеру: «дело заведено», «установлены подозреваемые», «подозреваемые дали показания».
Единственный человек, фигурирующий в материалах как свидетель похищения коляски от зоомагазина на Пушкина, 33, дворник Татьяна, меняла показания несколько раз. От «укатила молодая пара», «ребенок пищал, они успокаивали» до «похитил мужчина, переодетый в женщину, после чего из машины вышла женщина, зашла в зоомагазин и вышла, уже ища коляску». Что заставляет ее вспоминать настолько разные подробности?
Сколько раз и почему менял «признательные» показания сам подозреваемый Кулагин? Ведь только на основании видеозаписей допросов и судебного заседания 31 марта он и «подрался с женой в период 22 - 23 февраля» и «нанес удар 2 марта, так Света сказала, а я ей верю». То ребенок «вынесен живой на балкон и сутки умирает без помощи – то кричит, то замолкает». Почему не слышали и не возмутились соседи? То «мертвая девочка с            23 февраля неделю лежала на балконе» (без комментариев). То «ударил Светлану, задел ребенка, синяк на ушке, думали, обойдется, плакать перестала, в течение дня вдруг стала синеть, Света сама медсестра, стала делать искусственное дыхание, но было поздно».
Итог на суде: «С решением суда не согласен, я не мог причинить вред своему ребенку». Все добровольные признательные показания оказались признанием инсценировки по сокрытию чужого преступления. Которое, кстати, еще предстоит доказать.
Эта трагическая история спотыкается на каждом повороте. Сначала официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин сообщает телеканалам: «Кулагин закопал тело ребенка в могиле своей бабушки». И оговорка, странная небрежность для профессионала, говорящего о преступлении, которое поставило на уши всю страну: «…в ПечЕпском районе».
Позже на следственном эксперименте сам Кулагин рассказывает на камеру, как три часа жег тело дочки прямо в сумке, показывает на кострище в чистом поле. А могилу разрыть не мог: земля была мерзлая.

Жили-были

«Уликами» для общественного мнения стали случаи из жизни подозреваемых. Но и тут сплошные противоречия. Первая жена Кулагина плачет в камеру: «Избивал и мучил, обливал бензином и жег, лишен родительских прав». При этом умалчивает, что лишена их и сама, более десяти лет пьет горькую, дети под опекой чужих людей. Отец Кулагина говорит, что «первая Света окрутила сына, когда ему было 16 лет, сама на 10 лет старше, его же и испортила».
Дядя Александра – Михаил Кулагин, утверждает: к детям племянник относился хорошо, всегда привозил им из поездок игрушки, хорошие вещи: «А как такое зверство он сотворил, не понимаю. Меня чуть инсульт не хватил. Саша был отзывчивым, добрым».
Со Светой № 1, подтверждают соседи Кулагиных, правда, было горе: «сильно безобразничала». Саша работал далеко от дома, но все же пытался вырвать детей из рук пьющей матери.
Директор школы, где учился Александр, Елена Лашина вспоминает: все учителя считали его неконфликтным спокойным мальчиком, в драки не лез. Когда дети писали сочинение на тему «Что бы ты сделал, если бы у тебя было много денег?», Саша написал, что построил бы хороший приют для животных. Кулагин-старший, кстати, припоминал случай, как сын выхаживал попавшую под машину собаку.
По Шкапцовой «улики» тоже тяжелые. Федор Туманов, директор Брянского медицинского колледжа: «Отчислена за прогулы, профнепригодна». В колледж Светлана поступила после 9-го класса, а уже после первого курса ушла в академический отпуск. По неофициальным данным брянских медиков, первого ребенка, по которому и брала академку, оставила в роддоме. Забеременев Аней, на учет в женскую консультацию не становилась, пыталась делать аборт – не получилось, рожала дома. Будет ли воспитывать малышку сама, решила не сразу. Соседи потчуют журналистов противоречивыми сведениями: «За все это время четыре раза малая лежала в больнице, слабенькая была, наверно, недоношенная. Если ребенок заболевал, они и врача-то не вызывала никогда!»
Классный руководитель Шкапцовой Татьяна Рябинникова в происшедшее поверить не может:
– Это случилось со Светой? Тихая, спокойная, хорошая девочка. Поздний ребенок, ее очень любили, о ней заботились. Папа всегда встречал ее из школы. Училась она хорошо, была активной, всегда на виду. Правда, часто болела, пропускала занятия, в результате из школы ушла с «тройками».
Учителя первой школы города Почепа, где училась Светлана, говорят: «Это порядочная семья. Их трясет от горя, что там будет с ее матерью, она и так инвалид».
Мать ничего не может понять – следствие путает: то 23-го февраля, то 2-го марта убили. А мать 8 марта по телефону слышала живой голос Анечки. Неужели Саша до такой степени запугал Свету, что она пошла на дикое представление?

Опасный прецедент

Доброволец и брянский координатор волонтеров (первую неделю добровольческое движение начинала московская «Лиза Алерт») Максим был внутри ситуации две из трех недель поисков Ани. Молодой бухгалтер облгаза  искал бок о бок с полицией и их действиями впечатлен: «Работали днем и ночью, все толково, организованно, откликались на каждый звонок, проверяли все, землю рыли».
Историю, обнародованную следствием, не берется разбирать в подробностях: он уже усвоил кодекс поисковика-добровольца – искать пропавшего человека, а не виновных. Но с той частью официальной версии, что похищение было инсценировкой, согласен: «Я почему присоединился к поискам? Задело: как же я в этот самый вечер, в это самое время проходил мимо этого злополучного дома на Пушкина, 33 и ничего не заметил? Ведь не было там никакой движухи!»
Получается, мама просто создала событие, сообщив куда следует и вяло проинформировав о пропаже пару прохожих. Подозрительно.
Соседи говорят, что в ночь на 8 марта оба родителя вдвоем ушли из квартиры и вернулись только утром. С кем был ребенок, непонятно, но он совсем не плакал.
Те же полицейские утверждали, что на допросах Светлана сильно спокойно себя вела. Да и подруга ее, которая три недели сама работала как доброволец, видимо, что-то поняла не только из газет, если находится сейчас в шоке и глубокой депрессии: дружила с «чудовищем».
В ходе заседания Володарского суда 31 марта в зале звучит: «Подозреваемый передал мобильный телефон своему отцу, обеспечив себе стопроцентное алиби». Алиби стопроцентное, а обвиняемый после первого же ночного допроса слит стране как убийца.
Почему-то передача телефона, по мнению следователей, доказывает факт соучастия отца в преступлении. Передал телефон – уже, получается, Владимир Кулагин и об убийстве знал и даже помогал заметать следы. И на него уже заведено уголовное дело о пособничестве.
Зато после допросов появились синяки на ногах у Шкапцовой и разбилась бутылка на голове у Кулагина»,  -  сообщил журналу «Огонек» частный детектив Владимир. Это последнее, о чем рассказали своему несостоявшемуся адвокату Шкапцова и Кулагин.
После разбитой бутылки младший Кулагин прекратил общение и с отцом. Сказал ему: «Пап, если что-то у меня случится с милицией, то меня там убьют».
Прямая речь Владимира Кулагина, милиционера-отставника: «Следователи мне намекнули: «А вы знаете, ваш Саша один. Нет за него свидетелей. Что на него повесят, то он и подтвердит. Кто за него может слово сказать? Только вы». А я знаю изнутри, что МВД – это большая машина. Я против нее – пыль: она меня перемелет и выбросит».
Отец подозреваемого сообщил следствию свою версию: скорее всего, был несчастный случай по недосмотру Светы, и сын его прикрыл жену: «Сильно любил ее!»
Теперь Кулагин-старший и сам подозреваемый. В пособничестве и укрывательстве.
А Александр и Светлана решением суда Володарского района города Брянска 31 марта заключены под стражу на срок до 30 мая. Решение суда арестовать подозреваемых на два месяца осталось без комментариев. А ведь официальное обвинение подозреваемому по закону должно быть предъявлено в течение 10 дней с момента заключения под стражу. После чего подозреваемый таковым перестает быть, и его должны автоматически выпустить из-под ареста.
Один из многочисленных комментариев этого дела от Уполномоченного по правам ребенка при президенте России Павла Астахова: «История в Брянске – опасный прецедент: после пропажи детей в первую очередь под подозрение попадут их родители».

Так нельзя

Разыскивая девочку, город нашел себяНовости по делу Ани Шкапцовой исчерпаны. Но жизнь в интернете не утихает. «За такое надо вешать на Красной площади перед Кремлем! Чтоб все знали!», «Обложить дровами, и сжечь на площади, как ведьму в старину», – негодует страна.
В Брянске волонтеры хотели сброситься на памятник Ане Шкапцовой, но решили: как-то неправильно это делать до официальных результатов экспертизы останков на почепском кострище. Правда, полиция ничтоже сумняшеся собирает на памятник Ане «среди себя». Ставить хотят на могиле ее прабабушки, где Кулагин хотел захоронить, да мерзлая земля не позволила.
Местных психологов местные образовательные власти обвиняют в «недогляде за детьми» и «таком позоре области». Где, мол, профилактическая работа? Те в шоке: методик для подобных случаев руководство не дает, зарплата у самых богатых шесть тысяч – еще один позор.
Повысилась бдительность среди граждан. Из последнего. Женщина садится в маршрутку с ребенком без верхней одежды, дитя обнаруживается на руках у человека лихого вида в сплошных наколках – звонки в полицию, проверка подозрительных лиц, оказавшихся родителями. Идут по Брянску граждане, сообщают в полицию: кто-то убит и скинут в люк, понятно по запаху. Полиция выезжает – в люке покоится собака, завернутая в одеялку, кто-то додумался похоронить.
Негоже мешать в кучу темы, но что-то подсказывает мне, что это один проект.
Повесилась после визита педагогов четвероклассница в Суземке. Ее обвинили в пропаже 200 рублей из кошелька учительницы.
Провалился по уши в водопроводную промоину шестилетний мальчик в Клинцах прямо на детской площадке. Дна под собой не учуял, лез, цепляясь за край провала, успела помочь посторонняя женщина. Муниципалитет и бизнес, чья территория, вины своей не видят: «погодное явление» и «живой же».
В истории с погибшим малышом в брянском коллекторе – два уголовных дела, починка коллектора и четыре увольнения с дальнейшим устройством на хорошие должности.
Дело о Соне Сиваковой, погибшей под колесами Добржанской, слушается в Фокинском суде надцатый раз, следующая серия – 20 апреля.
Инициативные группы брянских граждан множатся, обсуждают планы пикетов. У каждой – своя тема, но, в общем, – «так нельзя!».
Вот и комментируйте, граждане.

Елена Воробьева, Брянск