Затем ума искать и ездить так далеко II

Затем ума искать и ездить так далеко IIВ прошлый раз я опрометчиво пообещала рассказать, как складывается жизнь русского ребенка, уехавшего на обучение в британский университет. Но, приступив, поняла, что обману вас в ожиданиях. Знаю, что многие родители чрезвычайно глубоко вникают в учебный процесс. Еще на школьных собраниях меня потрясали вопросы, задаваемые, скажем, нашему биологу относительно сегодняшнего домашнего задания. То есть они были в курсе, что задано, в чем загвоздка в данной конкретной задачке. Мы своему сыну перестали помогать с уроками еще в первом классе, кажется. Ну просто повезло. Так что подробности университетские, касающиеся обучения, я и подавно знаю фрагментарно. Но попробуем по порядку.

Самое сложное время, дорогие сентиментальные родители, – полгода до отъезда. Я, например, как героиня Татьяны Догилевой в «Блондинке за углом», рыдала в подушку, представляя будущее в черных тонах. Что виделось? Тоска ребенка по дому  – и страшная пустота в этом самом доме, когда он уедет, а мы останемся. Превентивно выплакала весь стратегический слезный запас на годы вперед только от ожидания расставания.

Пользуясь случаем, хочу до земли поклониться людям, которые изобрели программу Скайп. Я бы им даже памятник поставила на самом видном месте. Помню, когда была маленькой – еще в прошлом веке, – самым фантастическим в фантастических фильмах казалось именно вот это. Видеосвязь. Разговор с собеседником, который за миллион километров, но на твоем экране. Если бы кто-нибудь тогда сказал, что это не фантазия, мы только посмеялись бы. А теперь я не могу представить, как без этого жить: без ежевечерних свиданий с деточкой глаза в глаза. И разлука вроде переносится легче. Не говоря уже о надежде на то, что когда-нибудь изобретут и способ мгновенного перемещения в пространстве, чтобы не искать стыковочных рейсов и не приезжать в аэропорт за два часа до вылета. Но это уже «Остапа несло», вернемся к мигу расставанья.

Конечно, мы поехали с ним. Надо сказать, что наш багаж был одним из самых минималистских во всем университете. Он до сих пор умудряется летать с одним чемоданом. Правда, обратно возвращается с четырьмя, и там книги, но сейчас не об этом.

Вариантов проживания, как правило, два. Съемная квартира – но это чаще курсу к третьему, и отдельное жилье при этом снимают самые расточительные, в основном ребята группируются по двое-трое-четверо и так далее. Второй вариант – университетский кампус, общежитие. Условия при этом могут быть разные. Мы выбрали одиночное размещение, потому что считаем, что это удобнее, не надо привыкать, притираться, учитывать чужие привычки, подстраиваться под неподходящий режим дня. К слову, со звукоизоляцией в общежитии не очень, – так что даже иллюзия одиночества никому не грозит.

Комната маленькая, очень казенная, но все необходимое для жизни там есть. Кровать, телевизор, доступ в интернет, письменный стол, полки для книг, душ-туалет. Шкаф для вещей – маленький. Как выходят из положения девочки, представления не имею. Особенно если учесть, что носильные вещи с осени до весны объемнее летних в разы. И, пока не забыла: вещи есть возможность оставлять на летние каникулы в специальном хранилище за небольшие деньги. Книги, принтеры, подушки, постельное белье, посуду, даже велосипед таскать с собой необходимости нет, заберут и привезут обратно с началом нового семестра.

Знаю мам, которые, включив пожарные сирены, несутся закупать более удобные подушки, настаивают на установке обогревателей, сокрушаются по поводу отколотой плитки в душе… Понять можно, но рекомендую спокойнее относиться к бытовым мелочам. Ничего катастрофического не произойдет, все вполне пригодно для относительно комфортного существования, а относительность нашим избалованным детям даже полезна. Навык обеспечения хотя бы минимального уюта собственными руками – вещь нужная.

Что касается порядка в комнате. В нашем общежитии первые два года еженедельная уборка входила в стоимость проживания, теперь оплату труда уборщиц вычли из сметы, убирают сами. Санитарное состояние комнат проверяют специальные ответственные. За особенный бардак, неправильный вынос мусора (не разделенный на бумагу-пластик-еду) и так далее – санкции и нарекания. Действует. Хотя, если вы поборник стерильной чистоты… Ну не заходите в комнату, встречайтесь с чадом на нейтральной территории. Он все равно бОльшую часть года будет жить, как ему удобно. Скандал окажется напрасным, а нервы потреплете и себе, и ребенку.

Особенное внимание, как пишут в официальных документах, уделяется пожарной безопасности. У нашего сына, например, в этом году конфисковали до отъезда универсальный переходник, потому что в нем отсутствовал какой-то заземляющий элемент. Никаких обогревателей, чайников, других бытовых приборов. И еще: пусть ребята будут готовы к регулярным пожарным тревогам в любое время суток. Когда включается тревога, нужно оперативно одеться и выйти на улицу. Да, это часто делают в ночи, когда солнце еще не взошло, – разумно иметь под рукой вещи, которые можно быстро надеть и не замерзнуть, пока продолжаются учения. Игнорировать нельзя: могут оштрафовать.

Студенты, конечно, закатывают глаза и жалуются, но зато у них выработан отчетливый рефлекс, и, когда кто-нибудь устраивает мини-пожар на кухне (достаточно регулярно и без выраженных последствий), все успевают эвакуироваться вовремя.

Про кухни. Обычно одна кухня на несколько комнат, на отсек. Общий холодильник, плита. Продукты не воруют, но могут взять по ошибке. Моют за собой стол и плиту не все и не всегда – надо бы своих научить. Мы купили необходимый набор посуды в хозяйственном (когда-нибудь про наш «деревенский» хозяйственный я напишу оду, поэму, восторженный марш: знаете ли вы, что существует специальный гаджет для отделения жопок от клубнички?!).

Сначала в нашем университете можно было оплатить питание – и ребенок получал карточку на еду. Ежедневные завтрак-обед-ужин были включены в проживание, в общежитии была столовая. Только в субботу и воскресенье вечером предусматривалось питание самостоятельное. Кто-то ходил в кафе и рестораны (для студентов большие скидки и всякие выгодные предложения). Многие готовили сами.

Теперь сами готовят почти все, столовую переделали в кафе, включенное питание отменили. Говорят, в целях экономии средств.

Тоже ничего страшного. Навыки приготовления пищи с голодухи формируются почти мгновенно. Единственное, попробуйте все-таки убедить ребенка, что не стоит злоупотреблять фастфудом и полуфабрикатами. Но это лучше внедрять в детское сознание с раннего возраста.

Затем ума искать и ездить так далеко IIОчень люблю историю сына о том, какое неожиданно яркое впечатление оставило в сердцах девочек, сидящих на кухне, виртуозное приготовление ребенком жареного мяса. То есть кулинарное искусство как повод для знакомства тоже сгодится. В общем, перед отъездом как минимум объясните, что макароны опускают в кипящую воду.

Продукты в супермаркетах и лавках продаются весьма приличные. И помните про скидки.
Для студентов они есть практически везде. В книжном Waterstones (правда, его купил наш олигарх Александр Мамут, но, надеюсь, преференции для ботаников он сохранит), в кафе и ресторанах при отелях, в поездах и автобусах; даже, кажется, в одежных. Да, там все это есть: и одежные, и постельные, и канцелярские, и велосипеды продают, и сувениры, а если чего не хватает, – можно сгонять в соседний город Данди или в сам Эдинбург. От него – как от станции метро «Юго-Западная» до «Преображенки» в Москве. И гораздо красивее пейзаж.

Учебники надо покупать, список выдадут. Для книжных фанатов здесь вообще раздолье. Регулярные развалы, где за фунт можно купить какой-нибудь экземпляр века XVII. Мечта букиниста, в общем.

Много времени дети проводят и в библиотеках. Общеизвестно, но повторю: главное в заграничной учебе – самостоятельная работа. Если, конечно, ребенок хочет учиться.

Самое странное для нас, советских и российских выпускников, – собственно организация учебного процесса. Например, три предмета. Всего. Или модуля, как их называют. Существует сложная система каких-то неведомых баллов, исходя из которой можно набрать изучаемое. Помогают это делать то ли тьюторы, то ли эдвайзеры, в общем, разнообразные кураторы, которые обсуждают учебный план и утверждают его.

Мы до сих пор удивляемся: три предмета! А где же физкультура? Политэкономия? Философия? Ну и всякое такое. Физкультура очень приветствуется, но в учебный план не входит, просто есть бездна возможностей для занятий. От гольфа и футбола до плавания и тенниса. А остальное, как я понимаю, только отвлекает от обучения по узкому профилю. То есть от получения на выходе специалиста.

Представьте: каждый день три предмета, и больше ничего. Волей-неволей выучишь.

Надолго расстаться с ребенком не получится, не переживайте, каникул очень много (зато перед каждыми экзамены). С середины сентября заезд (первая неделя не учебная, а подготовительная); в ноябре так называемая неделя чтения – все разъезжаются отдыхать; с середины декабря рождественские каникулы, сознательные возвращаются в университет сразу после Нового года, не очень – прямо к экзаменам, то есть еще через неделю после праздника; в конце января и в конце марта – по две недели, а то и по три, в конце мая -   финиш. И три с половиной месяца лета. В немногое оставшееся учебное время наш ребенок пашет, как конь. Но могу отвечать только за него.

Отдыхают дети и в процессе учебы: в нашей деревне есть несколько баров и дискотек. Конечно, напиваются. Конечно, тошнит в подворотнях. Но – вспомните себя – пройдет и это. В каждом баре строго проверяют студенческие карточки: до 18 не впустят, до 21 – не нальют. Ну разве что чудом. По пятницам-субботам рядом с этими условно злачными местами всегда дежурит полицейская машина. Не за тем – вы удивитесь! – чтобы обчистить детские карманы, а чтобы не допустить происшествий и развезти перебравших юношей-девушек по домам.

Не исключено, что в местах ближе к цивилизации – в Лондоне и окрестностях – все гораздо энергичнее и оттого опаснее; у нас в шотландской деревне тихо. Люди доброжелательные. Еда вкуснее, чем в столице, в миллион раз. Ну и душа моя очень спокойна, гораздо больше я нервничаю, когда ребенок приезжает на каникулы и передвигается по Москве.

Кстати (или некстати, но потом забуду): отдельное большое человеческое спасибо бывшему уже, я бы сказала, президенту Медведеву за дополнительный час разницы во времени. Минус четыре – это очень тяжело; и когда нужно выбирать возможность позвонить, и когда дети ездят туда-обратно. Какой тут режим, когда у нас время обеда, а у них еще несусветная рань. Хотя, конечно, они такие юные, что встраиваются достаточно легко...

Что еще про учебу? Их всячески поощряют. Потому что, наверное, больших успехов можно добиться исключительно самостоятельным трудом, над душой там никто стоять не будет, оставаться повторно на семестр можно бесконечно (пока терпят родительские кошельки). В конце концов, говорят, принц Уильям успешно сдал едва ли не один предмет, и ничего. Но уж тех, кто хочет и умеет учиться, отмечают.

Есть почетные грамоты и разнообразные денежные премии; есть некий ректорский список, занесение в него почетно и упоминается в резюме. Есть система обмена с другими учебными заведениями (например, наш от немецкой кафедры едет на будущий год в Вену, при этом у него есть определенные обязательства, что изучать там, чтобы этот год зачли; мест в обменной программе немного, решение о том, кого послать, принимается на основании успехов, а они выражаются баллами на экзаменах).

Мы пока не знаем, что дадут в будущем эти успехи в учебе. Говорят, к успешным студентам присматриваются едва ли не с первого курса, а потом делают предложения по работе. Мне кажется, это больше касается профессий прикладных: экономики, финансов, биологии, медицины. Нам, гуманитариям-теоретикам, гораздо тяжелее придется с трудоустройством. Но будут языки – с голоду не умрет, а заставлять человека заниматься чем-то против его воли должны, как мы решили, все-таки не родители. Жизнь с этим справится без нас.

Вообще раньше одним из преимуществ британского образования было и это вероятное заграничное трудоустройство. Может, конечно, западный диплом у нас и ценится, – но в России все-таки работодатель предпочитает не одаренных теоретиков; лучше, если студент набирается навыков практических. То есть работает одновременно с учебой. Может, потому, что у нас теория и практика мало в какой области совпадают. Ну а если ребенок хочет заниматься научной деятельностью, чтобы выжить, ему нужно все-таки искать работу не здесь. Невзирая на многочисленные заявления и обещания власти, пока что комфортно себя могут чувствовать единицы из тех, кто решил посвятить себя науке.

Так вот, в Британии с трудоустройством сейчас тоже не так лучезарно. Это же у нас только кризис миновал; Европа столь смелых заявлений не делает. Во-первых и в главных, существовавшая ранее практика выдачи двухлетней визы «на поиски работы» сейчас не действует. Своих выпускников некуда девать, зачем им иностранцы. Тем более не имеющие евросоюзовских документов: работодатель должен покупать квоты за бешеные деньги, не знаю, какой степени гениальности должен быть потенциальный «гастарбайтер», чтобы хозяин фирмы пошел на подобные расходы и такой геморрой. Тем не менее шансы есть, и глупо было бы их не использовать.

Работать можно начать и в процессе учебы, но университетская виза позволяет трудоустраиваться на ограниченное количество часов в неделю и без зарплаты. Максимум за харчи. Не исключено, что это касается опять же детей неевросоюзовских. Тем не менее способ подработать есть: расклеить объявления в студенческом союзе и заниматься с другими студентами. Языками или любым иным предметом. На это, мне кажется, просто закрывают глаза: пусть дети зарабатывают. Работать вообще престижно и правильно. Нам рассказывали, как дочки арабских шейхов подрабатывают официантками. Может, это легенда. Потому что узнать, кто тут дочка шейха, нереально: говорить о происхождении и доходах не принято, а с виду не отличишь. Никаких вычурных туалетов, украшений.

Ну если, конечно, не принимать в расчет выходцев из бывшего СНГ. Золотые перстни-печатки на мальчишеских пальцах мы видели собственными глазами, когда присутствовали на родительском дне на foundation. Этот подготовительный курс, как правило, состоит из ребят, проживающих вне еврозоны (за редким исключением). Большинство, как водится, китайцы. Есть вполне европейские, есть смешные, которых обуревает ностальгия по Родине, а потому они в ночи смотрят военные парады в прямом эфире.

Самые популярные профессии для русскоговорящих связаны, конечно, с экономикой; арабские девочки, помнится, шли на медицинский; у меня самое трепетное отношение к поступившим на факультет теологии или философии. Очень хочу знать, что они будут делать потом: наверное, то же, что и наш сын, специалист по английской литературе.

Но пока у нас есть время. Пока они просто учатся. Для этого им созданы все условия.

Сильно социализированные входят в разнообразные студенческие сообщества и советы; постоянно проходят какие-то мероприятия, праздники, соревнования, дискуссии, ярмарки.

Есть кинотеатр и просто театр, где в том числе и студенческие спектакли. Соскучиться не удастся даже в такой безусловной деревне.
Для любителей одиноких прогулок – развалины сказочного замка, длинная полоса прибоя, которую оставляет Северное море, отползая чуть-чуть назад. Там, вдоль берега, носятся веселые псы, гуляют влюбленные парочки; устраивают пикники для первокурсников.

Еще у них есть настоящие мантии. Их можно купить в первые дни после приезда на учебу; они различаются цветом в зависимости от студенческого стажа, надевают их на торжественные мероприятия, но иногда носят и просто так. Выглядит это сказочно и трогательно; оказывается, Гарри Поттер – не такая уж далекая от жизни фантазия.

Иностранные дети выглядят значительно самостоятельнее наших; но и наши, поверьте и успокойтесь, быстро учатся разбираться в необходимом и обходиться без нас. Быстро привыкают самостоятельно вставать по будильнику, убирать, носить белье в прачечную общежития (там опускаешь монетку, загружаешь машинку вещами и порошком – и забираешь чистое; еще есть прачечная, в ней студентам тоже скидки), готовить, вовремя вставать на учет в полицейском участке, чтобы не было визовых проблем, аккуратно ходить на консультации к кураторам и вообще выяснять все, что нужно для жизни и учебы.

В общем, с того момента, как им выдают удостоверение, аналог нашего студенческого билета (правда, эта карточка выполняет самые разные функции, вплоть до ключа от комнаты), наши дети становятся вполне самостоятельными людьми.

Я так и не знаю, почему именно Британия. Но мы о своем выборе пока не пожалели. Потому что там на самом деле все сделано для того, чтоб наши дети могли спокойно учиться и больше ни о чем не думать. Наверное, британцы, невзирая на легенды об их чопорности и холодности, тоже знают, что проблем в будущей жизни у детей хватит и без нас. А сейчас нужно дать им все, что возможно.

Затем ума искать и ездить так далеко IIЯ иногда думаю, что труднее всего смириться именно с тем, что они выросли. В этом смысле даже неплохо, что они уезжают так далеко: кажется, что именно этим объясняется их способность жить без нас.

И оказывается, что нам без них гораздо труднее. Еще я думаю, как это прекрасно: дать возможность своему ребенку стать, в общем, гражданином мира, интегрированным в общий процесс. У него никогда не будет трудностей, которые были (да и остаются) у нас в области коммуникаций. Это касается и языка, и представлений о правильном мироустройстве, и бытовых мелочей, и углубленности в предмет обучения.

Мы об этом в юности не могли и мечтать. Да и не мечтали попусту. Но разве не за тем мы рожаем детей, чтобы они были счастливее, удачливее, лучше нас? Наша задача, в сущности, очень мала.

Муж моей подруги, немец, с детства увлекается полетами на планере – крошечном безмоторном самолете, который просто ловит воздушные потоки. Запуск его выглядит страшновато: аппаратик привязывают на длинном тросе к машине, стоящей на другом конце поля; она быстро сматывает трос, потом вертикальный рывок  – планер взлетает, трос сброшен, и, если очень повезет с погодой, самолетик скоро скроется из глаз. Те, кто сидит внутри, говорят, что во всем этом есть один неприятный момент: когда отстегивается трос, очень сильно дергает, как будто не хочет отпускать. А потом – чистое удовольствие от свободы и перспективы.

Может, это дурацкое и неоригинальное сравнение. Но пусть они летят, это ведь и с нами когда-то случилось, просто у нас не было этого агрегата на дальнем конце. А у них есть. Пусть летят, чего уж там.

Для того и рожали. Теперь можно выдыхать.

Ольга Богданова