Ирина Дубцова: и одна в поле воин

На первом курсе факультета журналистики Московского университета, на первой лекции по античной литературе, великий педагог Елизавета Петровна Кучборская благословила нас, студентов, цитатой из Ричарда Олдингтона: «Я обрекаю этого человека скитаться и вечно искать частицы утерянной красоты, мира, которого нет нигде, восторга, который бывает только в сновидении, и совершенства, которого нельзя найти…»

Восторг перед совершенством я испытываю, когда вижу на сцене Ирину Дубцову. Именно такие мгновения дают силы жить дальше, возвращают уверенность, что не все еще потеряно. Вот и ищешь с ними встречи.

Мне захотелось сделать интервью с Ириной Дубцовой еще в прошлом году. Но в декабре у нее умер отец. Сердце остановилось в 60-й день рождения, когда дочь стояла на сцене «Песни года» и исполняла «Спи, мое солнышко». Этот фестиваль телевидение показало 2 января, когда интернет пестрел сообщениями о том, что на похоронах Ирина потеряла сознание.

Мы должны были встретиться с ней 13 февраля, когда в столице было минус 30 (ну почти), словно по числу прожитых Ириной Дубцовой лет, накануне ее дня рождения и через сутки после смерти Уитни Хьюстон на 49-м году жизни. «Спасибо» Бобби Брауну (ее бывшему мужу)? Но трудно понять чужую жизнь, тем более пытаться ее рассудить. Она ведь его любила. Во всяком случае, держалась рядом с ним очень долго. Потом лечилась. И от него тоже.

Начальная школа
Ирина Викторовна Дубцова родилась в Волгограде. Окончила музыкальную школу, школу искусств при институте культуры, вокальное отделение училища искусств им. Серебрякова.
Мама – Наталья Борисовна, архитектор и педагог. Папа – Виктор Викторович, джазовый музыкант, руководитель коллектива Dubcoff Band.
Если бы не песенное творчество, Ирина хотела стать дизайнером концертных костюмов.
В 11 лет – солистка группы «Джем», которую организовали ее родители.
В 15 лет – певица в волгоградском ресторане, где исполняла песни из репертуара Пугачевой, Аллегровой, Апиной.
В 17 лет приехала в Москву. Стала солисткой группы «Девочки», организованной композитором Игорем Матвиенко.
Выпустила два песенных альбома: «О нем» (2005 г.), «Ветра» (2007 г.).
3 марта 2006 года родила сына Артема.

Нашу встречу Дубцова отменила: 15 февраля ее юбилей должны отмечать на бывшем корабле «Викинг», пришвартованном к набережной Москвы-реки в виде ресторана, который когда-то горел, а теперь восстановлен не без участия моей героини, ответственной там за караоке. И она побоялась, что простудится и не вытянет торжество в свою честь. Потом я узнала, что любимый человек Ирины подарил ей трансвестит-шоу. И подумала: интересно, это ее вкус или его?

И еще подумала: как она относится к магии цифр? Ее день рождения – 14 февраля – Международный день влюбленных. Когда ей подарили первую валентинку? Она родилась в 1982 году, когда в нашей стране закончился застой, потому что умер его главный вдохновитель – Леонид Брежнев. Про этот год Андрей Вознесенский написал: «Справа десять и слева десять»… «Девятнадцать восемьдесят два – по идее счастливый номер»…

Наша встреча все откладывалась и откладывалась. И наконец, меня осенило: чтобы выразить ей свое восхищение, совсем не обязательно с ней встречаться. Зато я прочитала монолог Дубцовой в журнале «Караван историй». Если раньше она казалась мне похожей на Ирину Понаровскую (по типажу и натуре), то теперь стала похожа и на Ирину Печерникову. У последней тоже была история с загадочным «ковбоем», как я его назвала, Игорем, который сначала опекал ее с мужем, а потом оказалось, что претендует на нее одну. И в итоге обманул их с деньгами. Вот и у Дубцовой восемь месяцев длился платонический, но весьма страстный (с ее стороны) роман с неким Игорем, который, даже по ее сведениям, был вовсе не Игорем, но она воображает, что все-таки он не бандит, а лучше представитель спецслужб, так ей приятнее. В общем, восемь месяцев он то появлялся в ее жизни, то исчезал и ни разу не покушался на ее тело.

Рассказ больше похож на художественное произведение (в том числе и потому, что в этом журнале все монологи напоминают одну длинную мелодраму, отлакированную и заглаженную), у меня от него осталось странное послевкусие: о многом захотелось доспросить, многое уточнить, больше недоумений, чем сострадания. Самое главное недоумение связано как раз с мужским воздержанием. По моим догадкам, мужчина воздерживается в течение восьми месяцев рядом с девушкой, которая ему якобы очень нравится, минимум в двух случаях: если он гомосексуалист, но такой типаж ему мил (напоминает его маму, например) и если он в силу особых причин (по работе, скажем, или из-за характера, каких-то комплексов) опасается и не желает привязаться к ней (считая, что физиологическая связь точно выбьет его из нужной колеи). Как следствие из этих причин вытекает то, что у него наверняка есть иные сексуальные разрядки на протяжении восьми месяцев – встречи случайные, необременительные, непритязательные. А с Дубцовой – романтика.

Кстати, это еще поведение садиста (маньячного типа), про такого была передача «Экстрасенсы ведут расследование», где мужчина заморочил девушке голову, влюбив в себя всем своим поведением дамского угодника (но именно мужского типа, а не альфонсного), причем девушка тоже была брюнеткой (вот что мне напомнила история Дубцовой, точно!). Она по его воле бросила работу (любимую), он обхаживал ее так, что она казалась загипнотизированной, содержал, как любимую игрушку, выполнял каждую прихоть, подруги завидовали и говорили, что так не бывает, а, в конце концов, когда она вроде бы в чем-то ему отказала, задушил, расчленил и закопал части тела в лесу. Потом сам же обратился в милицию, сам участвовал в поисках, пока его не выдал встроенный в арендованную им машину регистратор, который сохранил в памяти факт пребывания автомобиля в сорока километрах от города (а экстрасенс как раз сообщила, что на таком расстоянии покоится тело, в лесу), тогда как сам убитый горем супруг, перечисляя места своих поисков, про это почему-то не упомянул. Когда его прижали, он признался в содеянном, но сделал упор на то, что жертва сама настояла на жестком сексе с удушением, а когда произошел несчастный случай, то есть он в экстазе перестарался, и она умерла, муж испугался последствий и попытался в панике скрыть случившееся.
Такое преступление по закону тянет на гораздо меньший срок, можно даже отделаться условным наказанием. И он стоит на своем. Зато экстрасенсы (двое) заявили, что парень – садист и с первой же встречи с жертвой вынашивал план ее убийства, выбирая благоприятный случай (опять же это должно было случиться под настроение или когда он счел бы, что игру можно прекращать и выходить на поиск следующей). Уж больно похожа Дубцова на убитую. И садиста так и не посадили: то ли следствие все еще не закончено, то ли суд длится. Именно на такое поведение похоже то, что описано Ириной, а не на образ жизни сотрудника спецслужб.

Она выкарабкалась из этой истории, выйдя замуж за коллегу, музыканта и земляка, когда Игорь в очередной раз пропал. И его упреки-истерики в смс – опять же не в характере силовика (или разведчика, как она, возможно, вообразила, раз он, по его словам, чаще бывает за рубежом, чем в России). В общем, накрутила она себя за это время мощно, даже в клинику неврозов попала. Легкая была бы добыча. Но что-то уберегло. И этот Игорь стал тем дьяволом, который лишая одного, дарит другое. Он пробудил в ней творца: она стала писать песни (и стихи, и музыку), как сумасшедшая.

Ее брак с отцом их общего ребенка продержался недолго. В том числе и потому, что для нее Роман стал укрытием больше, чем настоящим любовным выбором. Она уступила его предложению руки и сердца, тем более что сделано оно было публично, в эфире Первого канала, на заключительном концерте «Фабрики звезд», где она стала победительницей и впервые исполнила собственное произведение. В эйфории от профессиональных достижений Ирина приняла и бытовое, если можно так обозвать то, что отныне они стали жить вместе. Хотя в «Караване историй» она объясняет разрыв с мужем, упирая на его неспособность быть женатым человеком, ответственным за дом, семью. И еще одна мелочь, но очень существенная для женщины: он упрекал ее в том, что она набрала после родов 20 лишних килограммов и не сумела быстро от них избавиться: взмахнула бы волшебной палочкой, обернулась вокруг своей оси – и снова стройняшка.

Наложившись на еще не оконченные отношения с Игорем, такое ворчание не прибавило здоровья и приплюсовалось к причинам невроза. Вытащила ее из кризиса мысль о сыне. Встряхнула няня ребенка, вовремя оказавшаяся рядом с верными словами. Такой вот нужный голос извне, включивший исконные инстинкты материнства и самосохранения. Второе ради первого. Первое ради второго.

Потом появился Тигран. В ее описании просто клад, а не мужчина. И это характеризует ее как человека, настроенного видеть плюсы в первую очередь, а минусы – как-нибудь потом, а точнее, человека восторженного сразу и трезвеющего постепенно. Изо всех сил хочется избежать эпитета «позитивного», но это про нее. А что видит глаз со стороны? Не очарованный внутренним присутствием? Взрослый, состоятельный, женатый, отец девочки-подростка. Обремененный прошлым, которое желательно приручить ради настоящего, если не хочешь организовать самому себе капкан. Жена якобы вульгарная и стервозная. Когда разговаривала по телефону с Дубцовой, желавшей наладить контакт, материлась, ярилась и говорила ей «ты», хотя Ирина продолжала выкать и недоумевала по поводу фамильярности собеседницы (дурное воспитание; сама она и с Тиграном первый месяц держалась на «вы», интеллигентная барышня). В общем, прилично все сложить, всех расставить по местам не удалось. Чтобы жена, которую Тигран вроде бы бросил не по причине предпочтения Ирины, а раньше (хотя трудно по этому интервью уловить и точный момент, и истинную подоплеку), которая как будто даже нашла уже другого сожителя, которой Тигран оставил квартиру, дом, часть бизнеса (стоматологического), дочь, проявила достоинство и приняла положение старого, но доброжелательного друга. Чтобы дочь, которой вроде бы некомфортно жилось с матерью, из-за чего она практически переселилась в дом Тиграна и Ирины, сделав Дубцову кем-то вроде приемной мамы, вела себя пристойно и благодарно, а не устраивала сцены неприятия после каждых выходных, проведенных с матерью биологической, и, в конце концов, своим маленьким кулачком вмазала Ирине в нос так, что оттуда хлынула кровь. Потому что Ирина настаивала на том, чего девочка в данный момент не желала.

В общем, все правила поведения, которые рисовались моей героине, рассыпались в прах. И она предъявила, наконец, претензии мужчине, который и организовал ей такие приключения, радостно устранившись от разруливания ситуаций. Опять Дубцова – страдалица. Новые поводы для написания печальных песен – самое то для нашей публики, особенно женской аудитории. Все к лучшему, если о творчестве. В профессиональном плане Ирина снова в выигрыше. Такие стимулы делают ее еще талантливее и как композитора и поэта, и как певицу и артистку. Она еще проникновеннее поет (и свои произведения, и чужие), еще лучше понимает суть исполняемого. Но теряет очередную привязанность. Она говорит: любовь. Мол, это чувство, которого она так ищет, к которому стремится, которого жаждет, постоянно изменяет ей, уходит. И она снова оказывается в поиске. Хочется сказать: и отлично! Если бы это не звучало так жестоко, так корыстно с моей стороны как зрителя, слушателя, то есть человека постороннего и желающего восхищаться ее профессионализмом, а не бытовой устроенностью и женской умиротворенностью. В общем, мой эгоизм перевешивает. Не его ли сделать козлом отпущения в ее одиночестве?

Хотя одиночества нет, у нее есть сын. И именно его и только его фотографии я заметила на полке в квартире Ирины, куда она допустила журналиста с видеокамерой. Не отца ребенка, не Тиграна, с которым отношения на тот момент еще, кажется, продолжались. Не даже отца самой Дубцовой, немаловажного мужчины в ее судьбе и сердце. По словам самой Ирины, она всегда была папиной дочкой.

И опять хочется подытожить, что в истории с Тиграном, помолвку с которым она разорвала (спустя три года фактически гражданского брака), она легко отделалась. И вовремя выпуталась. На этот раз предпочтя иной рецепт: не в клинику неврозов, а в клинику пластической хирургии. Ирина решила сделать себе красивую и объемную грудь, о которой давно мечтала. Чтобы отчеркнуть одну главу биографии и перейти на чистую страницу обновленной. Причем она осуществила это публично (профессия подмяла под себя), пригласив журналиста присутствовать поблизости и отразить этапы переделки, заодно сделав рекламу клинике и хирургу (интересно, она получила за это скидку? Было бы справедливо), резонно заметив, что, если делать тайно, то все равно долго не продержится и выплывет наружу, но в искаженном варианте. Предусмотрительная женщина.

А вот не углядела, что Тигран так спасует и перекинет на ее плечи решение своих проблем. Хотя, может, она сама дала ему понять, что справится? Как сильная личность Ирина любит все контролировать, особенно свое реноме, то, как выглядит в глазах окружающих, насколько может пострадать ее репутация из-за того или иного поступка.

Своего очередного мужчину – Константина – она вывела в люди рядом с собой не сразу. Выдержала его, наверное, с целью проверки собственных и его чувств, а потом дала возможность засветиться. Предоставив повод журналистам снова написать, что Дубцова предпочитает богатых мужчин старше себя и не слишком красивых. Хотя кого считают красавцами пишущие так журналисты, неведомо. И вполне допустимо, что их предпочтения могут не совпадать с ее выбором.

Например, в клипе на песню «Ешь, молись, люби» певица предстает в объятиях явного красавчика, фотомодельно слащавого до голубизны. И внешне он совсем ей не подходит, даже странно, что героиня клипа в ее лице страдает из-за такого недоросля. Ну разве что ее материнский инстинкт включился, переклинив женский.

Ирина – мать-одиночка (хотя в ее случае это звучит не уничижительно, не ущербно, а вполне самодостаточно и даже гордо), которая хочет обеспечить будущее свое и сына. На всякий случай. Уж больно профессия у нее шаткая, не знаешь, сколько еще удастся попеть, тем более как долго станут писаться песни и насколько удачно продаваться.

Тогда понятен ее навязчивый страх, о котором она не раз заявляла, что лучше бы не наступил никогда момент выбора между семьей и творчеством. Такое возможно только в одном случае, если она будет выгадывать, кому, чему лучше отдаться: новому избраннику или музыке? Пока мужчины в ее жизни приходят и уходят по ее велению. Ни один не требовал, чтобы она оставила профессию. То есть она предвкушает момент, что может появиться человек, который не вдохновит на творчество, а вызовет у нее желание служить ему и только ему, быть мужней женой, а не артисткой? Может ли так быть, что ее успеху на сцене радовались больше родители, чем она, особенно отец? А теперь его не стало, мама переживает свое горе. И Ирину перетянет та более сильная личность, которая окажется рядом? Подозреваю, что это наступит лишь тогда, когда она сама устанет от профессии, почувствует себя опустошенной.

Она удивительно и непривычно откровенна. Не только про грудные имплантаты. Но и про то, что готова продавать свои песни безголосым – лишь бы платили. И про то, что отдавала свой вокал (фонограммы) бездарной группе, поскольку была повязана контрактом (по нему получала зарплату и съемную квартиру). И что ей звонили от некоего олигарха с просьбой о встрече, но она отказала, укрывшись за пожеланием: пусть сам позвонит. И что ей преподносили подарки (не слишком дорогие, чтобы не принять), не требуя ответной взаимности, но бывало, что намекали и на нее. И что ее любит Людмила Путина, приглашавшая Дубцову выступать для кремлевской знати, в том числе Владимира Путина.

Кстати, она вполне в его вкусе. И я не удивилась бы, узнав, что жена приглашала Ирину по инициативе мужа, просто самому неудобно (разведчик все-таки). Дубцова вписывается в ряд приписываемых ему пристрастий: Анна Нетребко, Анастасия Мыскина, Алина Кабаева. Этим дамам он публично или не очень оказывал знаки внимания с весьма говорящей улыбкой на лице (как довольный уже одним лицезрением кот, предвкушающий продолжение знакомства)

Если проанализировать связь с Тиграном, то Дубцову вспугнула больше бывшая супруга. Не только тем, что якобы настраивала дочь против Ирины как новой папиной жены, но и тем, что с помощью той же дочери (а кого ж еще!) подкинула в шкаф Дубцовой чужой платок, который, судя по интернету, подбрасывают для слез и разлуки. И потом, уже расставшись с Тиграном, от общих знакомых Ирина узнала, что бывшая жена ходила к ворожеям с заказом умертвить соперницу. Все-таки что-то здесь не совсем так, как представила это Дубцова, как захотела себе внушить. Не верится, что женщина, с которой обошлись по-человечески: отдав все, на что только можно претендовать, – обретшая другого спутника для утешения, захотела продолжать мстить, прибегая к черной магии, используя малолетнюю дочь. Либо Тигран долгие годы терпел рядом с собой дьявола (а чего терпел? Или не обращал внимания?), либо Ирина чего-то не доглядела или не договаривает. И сама не раскусила типаж подкаблучника, решившего сменить одни шпильки на другие: Жанну на Ирину. Хочется посоветовать моей героине внимательнее всматриваться в предыдущую спутницу очередного кавалера: по ней можно сделать вывод, чего ждать от данного мужчины. Однако прогресс налицо: если законспирированный Игорь выглядит скрытым садистом, первый муж Ирины – Роман – иждивенцем, Тигран – тайным мазохистом, но, может быть, следующий окажется приличным человеком?

Потому что обидно за героиню. По моим представлениям, она очень порядочный и самозабвенно чистоплотный (особенно в отношениях) человек. Это видно даже по профессии, когда она скромно реагирует на абсолютно заслуженные комплименты в свой адрес (так обычно отзывается человек с заниженной самооценкой, критично настроенный к себе самому) и неоправданно восторженно превозносит коллег, которые являются либо ее подругами, либо людьми с более долгим, чем у нее, прошлым на сцене (но это порой и все, чем они могут похвастать в сравнении с ней). Она не просто добра и щедра на хвалебные оды, но опять же позитивно настроена. Может быть, из чувства самосохранения: не буду никого подкалывать, авось, и меня обойдут стороной, не укусят. Хотя ее оценки как члена жюри в песенных состязаниях всегда отличаются справедливыми и точными суждениями, но отрицательное мнение она будто старается не озвучивать и всегда найти, за что похвалить. Это, конечно, подталкивает к новым свершениям, подстегивает к самосовершенствованию. Но далеко не всех. Ее – да. Видимо, ориентируясь на себя, она поступает так же с окружающими.

Но чего в ней совершенно не чувствуется (а жаль), так это честолюбия. Чтобы горы свернуть не ради любви, а ради славы, например. Я не слышу от нее ни одного далекого профессионального замаха. Да, новые песни, новый клип, новый альбом, новое дело – караоке в московском ресторане (ради стабильного заработка?). А где мечта о сольном концерте в Кремле, или «Олимпийском», или «Олимпии»? Где цель – покорить Россию, Европу, мир? Где тщеславные замыслы на грани сумасшествия? Разве творческой личности, каковой является Ирина Дубцова уже на данном этапе, не должно быть свойственно такое умопомрачение? Как жажда, как Полярная (путеводная) звезда. Ведь она идеальная артистка, хочется написать это слово в применение к ней с большой буквы. Впервые у меня такое желание и такое попадание. Я не помню другой женщины на нашей эстраде, которая вызывала бы у меня ощущение безупречности. Мне нравится, как и что она поет (и соответственно пишет). Мне нравится, как она одета, причесана, накрашена. Как ведет себя на сцене и за кулисами, то есть на публике. Мне нравится, что и как она говорит, когда дает интервью по любому поводу. Я разделяю большинство ее взглядов, и мне близки способы их выражения. Она умна, начитана, воспитана. У нее прекрасный вкус. Я как будто описываю невозможный идеал. Но она есть, здесь и сейчас. Ее не надо вымучивать или вымечтывать. Черт побери, у нас никогда не было такой певицы! С таким голосом, такими песнями (с их виртуозным словесным плетением, не примитивными, а многоуровневыми мелодиями, вокальными перепадами-водопадами, в общем, интонационным и смысловым богатством). Куда ж мы смотрим и кого мы слушаем?! На кого тратим свое время и силы?

Я понимаю, почему Игорь Крутой, под крышей его продюсерского центра притаилась Ирина Дубцова, обхаживает Лару Фабиан. Но не понимаю, почему он не обращает все свое внимание, весь еще присутствующий энтузиазм и все возможности продюсера на собственную подопечную, которую когда-то не дал убрать с «Фабрики звезд», в финале которой она вышла лучшей. Спустя несколько лет случилась «Фабрика звезд. Возвращение», на которой ее сделали второй, не позволив занять истинное место. Таким же компромиссом с чьей-то стороны стало ее серебро на Новой волне в Юрмале сразу после первой «Фабрики». Кто помнит обладателя золотой медали? Подозреваю, что ее боятся как мощного конкурента. Не только в вокальном жанре, но и в композиторском (тот же Игорь Крутой сам пишет музыку), в стихотворном (дерзну поставить ее имя рядом с именем Леонида Дербенева, хотя таких обобщенно философских текстов, какие бывали у него, Ирина пока не родила. Ее красная нить – сериал «Мужчина и женщина», чтоб до самого дна докопаться, все прояснить и для себя, и для таких же дотошных). Это наше счастье, что она не рвется уехать на Запад. Поздновато, может быть. Но и не хочет. Думаю, из-за языка в том числе. Из-за взаимопонимания. Впрочем, по-английски она поет, как по-русски, никаких преград, такая же самоотдача. Когда умерла Уитни Хьюстон и по телевидению показали, как наши выпускники «Фабрики звезд» исполняют в память о ней балладу из фильма «Телохранитель», а Ирина Дубцова говорит, что в детстве училась петь, слушая Уитни Хьюстон, я не поняла, почему она отступила в этой балладе на второй план. Почему она вообще часто отступает, уступая лидерство не заслуживающим такого шанса, слабейшим? Что за наставничество с ее стороны? Да, сознаю, что она уже на таком уровне мастерства, что вполне способна учить других. Но не рано ли отставлять собственный потенциал артистки? Она хочет попробовать себя в кино. Догадываюсь, что ее распирает и хочется еще чего-то неизведанного – пытливые натуры любят учиться, особенно тому, чем еще не владеют. Она может и продюсировать: для этого тоже есть знания и опыт. Но я считаю, что в воздух должны лететь чепчики в честь певицы и автора Ирины Дубцовой.

Любопытно, что журналисты из бульварной прессы ее побаиваются, точнее, не знают, с какой стороны зацепить. Как профессионал, она им не интересна (в этом они не доки), а как персона для скандалов не уловима. Она ничего не пытается скрывать. И не старается что-то о себе придумать. Поэтому статьи о ней ерзают между меняющимся весом ее тела (то полнеет, то худеет, словно это должно ее задевать, но боюсь, после упреков Романа уже не срабатывает, иммунитет) и какими-то фотосъемками с эротическим подтекстом. В ответ на последнее, видимо, она и выпустила новый клип с яркими интимными сценами: получайте, мол, не стесняюсь. И снова победила. Она учится держать удар. Вот что значит, когда человеку нравится впитывать полезное, анализировать, делать выводы.

До недавнего времени меня смущали лишь две вещи, но это претензии даже не к ней, а, скорее, ко мне самой. Я не могла опознать ее голос, если не видела изображения, то есть лица поющей (уж больно схожи тембры многих нынешних молодых певиц с мощными глотками, но за редкими исключениями не понимающих про что голосят). Это исправилось, когда я наслушалась Дубцовой и приладилась узнавать ее по силе эмоционального выплеска и глубине грудного звучания. А вторая легкая неприязнь была связана с ее современностью. Как женщины, как бытового существа. То, что она все время подкупается мужчинами, которых выбирает по принципу расчета (почему-то так выглядит со стороны, и я не могу с этим ничего поделать). Если не всегда денежного, то всегда с надеждой на внешний комфорт, бытовую устроенность (она сама декларировала в одном из интервью, что многое купить может позволить себе сама, но вот квартира – это на мужчине, хотя сейчас у нее якобы есть средства и на жилплощадь. Смотря какую. И о какой мечтает). С другой стороны, эти мужчины, разбивая ей то сердце, то поверхностную упорядоченность, подталкивают к оттачиванию мастерства, новым профессиональным удачам. И я привыкаю думать, что в этом и состоит смысл их появления в ее жизни. Ради моей, как публики, выгоды. Могу же я хотя бы помечтать, что недалек тот день, когда в нашей стране певица Ирина Дубцова станет популярнее Елены Ваенги. Это не стравливание двух разных исполнительниц. Это о менталитете зрителей. Об их готовности и способности к самосовершенствованию.

Алла Перевалова