История восемьдесят девятая
Никогда не стоит торопиться с выводами. И уж тем более пытаться в пылу эмоций что-то исправить в человеке, особенно в том, который дорог.
В день нашей свадьбы были и волнение, и суета, и даже спешка. В какой-то момент я вдруг обнаружила или осознала, что мой жених не преподнес мне пышный букет. Можно ли такое представить? Удержаться от самой предсказуемой женской реакции – с ее шумовыми эффектами и театральной зрелищностью – я сумела. Слова не проронила: ни с воспитательной целью, ни с какой бы то ни было вообще.
К чему я это, собственно? К важному. К тому, что цветы на столе в нашем доме практически не переводятся. Увядают одни – очень скоро появляются другие. Розы, по-моему, были подарены мне уже всех мыслимых и немыслимых оттенков. Как, впрочем, и остальные разновидности, от великолепных розовых гладиолусов (именно с такими когда-то меня отправили в первый класс) до гиацинтов и бесхитростных гвоздик, которые нравятся мне горьковатым ароматом.
Я не прошу букетов, не напоминаю о них, только каждый раз искренне благодарю своего внимательного мужа. Сейчас вот, например, пишу об этом и на всякий случай стучу по дереву. И – ваше слово, госпожа откровенность – выражаю «одобрямс» собственной выдержке в день свадьбы. Потому что начни я тогда пузыриться и промывать мозги, букет бы мне точно купили, но дальше этого дело вряд ли пошло бы. Сидела бы потом при пяти тюльпанах исключительно к 8 Марта. Или еще к какому-нибудь одному празднику в году, потому что, конечно, никому в Вене не придет в голову преподносить цветы, отмечая день Клары Цеткин и Розы Люксембург…
Мудрость вообще и женское терпение в частности (чего уж там скрывать) – не самые отличительные мои качества. И потому редкие их вкрапления в полотно жизни, особенно семейной, достойны скромного самоодобрения. Что я, собственно, и делаю иногда. Каждый раз при этом ненавязчиво напоминая себе, что поводов для такой похвалы могло быть и чуточку больше.
