Собрание изображений нагих мужчин

  • 02 ноября 2012 |

История шестьдесят восьмая

Это был шок: появившийся в одночасье большой плакат на афишных тумбах города. Три футболиста. Представители трех рас. Молодые, стройные, мускулистые стоят, исполненные достоинства, на зеленой лужайке стадиона.

Кстати, о достоинстве. Мужском. Оно у них ничем не прикрыто. То есть вообще. Если учесть, что фото реально крупное, то можно себе представить, сколь оно впечатляло. Настолько, что через пару-тройку дней на плакатах появилась широкая красная полоса, которой старательно залепили собственно срам.

Аналогии между нагими фресками в Сикстинской капелле, к которым по распоряжению одного из целомудренных пап попытались однажды пририсовать фиговые листочки, разумеется, неуместны. Особой художественной ценности вышеупомянутый плакат никак из себя не представляет. Но отношение к искусству имеет, пусть даже косвенное. Дело в том, что в «Леопольд-музее» Вены не так давно открылась выставка. Собрание изображений нагих мужчин.

Скульптура, живопись, фото. От античных времен до наших дней. Довольно провокационное событие в культурной жизни австрийской столицы, как сообщают газеты и заявляет плакат. Сомнений в этом нет.

Сказав друг другу, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, в один из дней после уроков немецкого, мы отправляемся туда с Кэт – моей одногруппницей и милой приятельницей. Она младше меня раза в два, но, как известно, подобные пустяки взаимной симпатии еще никогда не мешали.

На подступах к музею юное создание совершенно серьезно пускается в рассуждение на темы, которые мне и в голову не приходят. Доложим ли мы о нашем культурном походе мужьям, и какая предполагается реакция с их стороны? Не лучше ли надеть солнечные очки, потому как ведь так можно скрыть свое смущение, разглядывая иные экспонаты.

Подбадривая друг друга на входе, обзаводимся билетами и топаем, следуя указателям. «Леопольд-музей» велик, а данная выставка – это не более одной десятой (а то и меньше) из его собраний. Публика, пришедшая оценить провокацию, разная. От вездесущих японских пар до молодых и пожилых венцев, разглядывающих все вдумчиво и обстоятельно. Открывается собрание египетскими скульптурами и, как водится, продолжается греческим пантеоном.

В классе этак пятом книга Куна «Легенды и мифы Древней Греции» была для меня все равно что настольной. Приключения Ясона, забавы Зевса и подвиги Геракла я знала наизусть. С тех нежных лет на любой выставке античных скульптур чувствую себя комфортнее, чем на встрече с одноклассниками.

А поскольку делиться всегда приятно, и знаниями в том числе, Кэт с лихвой перепадает моих комментариев. Выставка действительно впечатляет, и не столько своеобразностью идеи, сколько богатством коллекции. Скульптуры Мирона и Фидия, а из эпох попозже – даже мой любимый Канова. Его Тесей, разглядывающий только что побежденного Минотавра – совершенство и красота в чистом виде. В этом мы с Кэт, представительницы абсолютно разных поколений, трогательно единодушны.

Передвигаемся из зала в зал. Вот уже и полотна. Кто бы мог подумать, что желающих изобразить нагого мужчину, во все времена и эпохи было полным-полно? Здесь и Рубенс, и Сезанн, и Климт…

Засада начинается сразу за моим любимым модернизмом. Фотографии. Начало XX столетия еще куда ни шло, пока авторы пребывают в сознании того, что делают. Но ближе к 40-м so-called жажда эпатажа стремительно набирает обороты, то есть, на мой вкус, граница между откровенностью и пошлостью стирается. Двенадцать портретов (цветное фото) толстого старого мужчины, стоящего на четвереньках, наклоняющегося вперед, лежащего и прочее. Ракурсы спереди, сзади, сбоку. Я замечаю, что все больше ускоряю шаг. Кэт тоже.

В следующем зале мы застаем телекамеру и журналистов, которые, разумеется, не намерены оставить подобное явление в культурной жизни Вены без комментариев. Честно говоря, меня мало интересует, какой из экспонатов привлекает их азартное внимание. Потому как чувствую – сыта откровенными снимками по горло.

В качестве последней капли: серия фото, которую можно озаглавить как «происшествие в пути», или «дорожные приключения», или уж не знаю как. История соблазнения одного попутчика другим в поезде. Вроде как скучно обоим было. Или – у персонажа поопытнее любовь с первого взгляда вспыхнула. Словом, от трогательного снимка «его рука на чужом колене» до леденящих душу откровенных сцен.

Не досмотрела я выставку до конца. Сменила легкую рысь на резвый галоп и оставила без внимания пару последних залов. Может, я старомодна? Или консервативна? Не знаю. В Смольном монастыре точно не воспитывалась. Но никогда не стремилась напрягать свои эстетические чувства. Трепет и восхищение в музеях ценю больше, чем легкие приступы тошноты. Не думаю, кстати, чтобы в этом я была чересчур оригинальна.

Наверх