Фрески Климта и зал с камеями

  • 15 октября 2012 |

История пятьдесят четвертая

Да здравствуют экспромты! Совершенно случайно выясняется, что моя приятельница Магдалена хочет отправиться в музей искусств, куда я давно собиралась. До января там открыт доступ к фрескам Климта, пожалуй, самого знаменитого венского художника эпохи модерн.

Строго говоря, эти фрески можно осматривать всегда, но только они находятся под самым потолком, к тому же высоченным. И потом, скажите, кто станет пристально разглядывать росписи на стенах, если в залах ждут полотна Тициана и Рембрандта?

А сейчас в громадном холле сооружен мостик, поднявшись на который оказываешься с фресками на одном уровне. Мы стоим на этом мостике и разглядываем удивительной красоты женские лица. Древний Египет, Афины, итальянское Возрождение. Глаза, губы, волосы. Цвет, разрез, форма. Совершенство, лишающее дара речи.

Ненадолго, впрочем. Потому что, спустившись в музейное кафе, мы взахлеб делимся впечатлениями. О фресках Климта, разумеется, а заодно обо всем прекрасном, виденном или пережитом когда-либо. Магдалена вспоминает, как, путешествуя с другом на машине по Нормандии, остановилась однажды в небольшой гостинице, хозяйка которой славилась особыми ужинами. Непременным условием было, чтобы все (без исключения) постояльцы спускались в столовую к восьми часам.

– Нас предупредили, что придется общаться. Представьте: совершенно незнакомые люди, остановившиеся в гостинице, усаживаются за большим столом. О чем говорить? Я сама была не очень к этому расположена и по лицам других видела, что им не совсем комфортно. Но вот хозяйка вносит суп. Обходя каждого, наполняет тарелки и начинает с каждым заговаривать. Она делает это естественно, как если бы знала нас долгие годы. У нее средний английский, но истинную француженку разве это смутит? Поначалу мы выдавливаем из себя фразы, мнемся и мечтаем поскорее оставить общество. Но не тут-то было! За супом следует дичь, за дичью – рыба, за рыбой – салат. Порции крошечные, смысл ведь не в утолении голода, а во вкусе. Хозяйка не торопится. Если за приготовлением следующего блюда надо присмотреть, отправляется командовать на кухню.

Магдалена замолчала и улыбнулась абсолютно счастливой улыбкой:
– Вы верите, Лика, что это был самый фантастический ужин и самая удивительная, самая приятная беседа в моей жизни? Мы просидели в столовой четыре часа! И ко второй перемене блюд уже только что не перебивали друг друга. Каждый что-то вспоминал, рассказывал, шутил. Раскованность людей, которые встретились случайно и больше, скорее всего, не увидятся. Мы обсуждали нормандскую кухню и английское пиво, итальянских гондольеров и австрийские концерты, новинки моды и то, как капризничают наши машины на дорогах. Если бы кто-то спросил меня, чего я хочу больше всего на свете, я бы, не задумываясь, отправилась бы еще на один такой же ужин в старом французском доме. Это было удивительно.

Мне хочется развить тему, оставаясь на волне прекрасного. Но вместо ответного монолога я интересуюсь, была ли моя приятельница в зале, где выставлены камеи? Я почти уверена, что нет. И для меня, между прочим, большая загадка, почему эта удивительная коллекция античных времен так мало в самой Вене известна. Осмотрев эти драгоценности однажды, я опросила потом всех учителей своей школы: о ней никто не слышал. Почему? Оправленные в золото миниатюры, вырезанные из оникса, хризолита, бирюзы. Произведения искусства, ублажавшие прихотливые взоры и вкусы древнеримских императоров. В ту пору, когда еще не существовало картин, они коллекционировали камеи.

Мы направляемся в заветный зал. Я веду Магдалену долгой дорогой, через залы античной скульптуры. Я обошла их когда-то все, прежде чем наткнуться на изумившую меня экспозицию. Целая комната камей! Они выставлены на черном бархате и подсвечены, тогда как вся комната в полумраке. Профили античных богов, силуэты давно ушедших в небытие красавиц, сцены мифических подвигов. Моя приятельница замирает у витрин. Вглядывается, читает надписи, восхищенно вздыхает. Переводит взгляд на меня:
– Лика, спасибо! Это так неожиданно. Я понятия не имела, что в этом музее есть такой зал. Знаете, это как подарок для моих ощущений. Причем, роскошный.

Мой папа как-то сказал, что дожил до тех лет, когда человеку доставляет бОльшую радость дарить подарки, чем получать их. Я совершенно с ним согласна, хотя и получать их по-прежнему люблю. Ну а если бы могла, непременно преподнесла бы моей австрийской подруге античную камею из бирюзы. Может быть, когда-нибудь. Кто знает. Пока я счастлива тем, что просто показала ей свою любимую коллекцию.

Наверх