Синдром жены теннисиста

  • 26 сентября 2012 |

История тридцать восьмая

Человек, как известно, ко всему привыкает. Вот и я, проведя три часа в ожидании приема у ортопеда, ощущаю себя в кресле совсем не так уж и скверно. Локоть, правда, побаливает все ощутимей. И еще вопрос, требующий внимания, – утолить бы жажду и совершить потом действие, прямо этому процессу противоположное.

Мои опасения пропустить долгожданную очередь развеивает старушка, соседка слева. Ей, очевидно, становится совсем невтерпеж – и она обращается ко мне с просьбой присмотреть за ее сумкой на стуле и послушать, не пригласят ли, пока она будет в дамской комнате, на прием фрау Гамбовски. Вежливо киваю и вся обращаюсь в слух.

Медсестры из пяти кабинетов, как средневековые глашатаи, выкрикивают самые заковыристые именные сочетания, приглашая к ортопедам турков, арабов, афроамериканцев, но звучной Гамбовски точно не слышно. Разумеется, как только моя довольная соседка появляется, я тут же прошу ее об ответной услуге. И для подстраховки даже вручаю свою приемную карточку, на оранжевом фоне которой пропечатано Lika Nesterova. Чтобы фрау не ошиблась в иностранной фамилии.

Освеженная нехитрой процедурой, на обратном пути подруливаю к автомату с напитками, мечтая о бутылке воды. Увы, мне, увы. Только сладкие напитки, из которых самым приемлемым кажется лимонный зеленый чай. Покупаю. Глотаю. Как, интересно, это вообще пьют? Все равно что химия в жидком виде, даже резиной как будто пахнет. Отпив еще немного, иду к своей милой старушке, которая докладывает, что меня не вызывали.

Между тем время близится к часу дня, и приемная заметно пустеет. Снова топаю на ресепшн, спрашиваю, может быть, пропустила свое имя или не услышала? У медсестер, вежливо мне советуют, поинтересуйтесь. У которой из пяти, позвольте полюбопытствовать?

И тут слышу, наконец, свою фамилию. Мчусь к кабинету стрелой, принимаю приглашение сесть рядом с доктором, который уже и руку мне протягивает. Неизменное правило общения с врачами в Австрии – рукопожатие приветственное и прощальное. Как только этот молодой эскулап увидел мой локоть, лицо его приняло вполне определенное выражение. Он сжимает мое запястье и просит поднять его вверх. Во-первых, мне больно, а во-вторых, не получается. Доктору все ясно. Он спрашивает меня, хочу ли я инъекцию или предпочитаю медикамент. Убежденная, что укол действует быстрее, говорю: колите. И даже зажмуриваюсь. Как выясняется, преждевременно, потому что еще надо выслушать список компонентов и подтвердить, что на ним у меня нет аллергии.

«Я уколов не боюсь, если надо – уколюсь». Почти мгновенно после инъекции рядом с локтем вспучивается под кожей шарик. Ни секунды не сомневаюсь, что в ту же секунду выпучиваются и мои глаза. Ошарашенно смотрю на доктора, который бесстрастно пожимает плечами: пройдет. Ну что ж, пройдет, так пройдет. Благодарю. Опять пожимаем руки. Рекомендация врача – отправиться на прием к ортопеду по месту жительства через пару дней. Чтобы проконтролировать ситуацию. Я выхожу из кабинета. Беру в приемной справку о времени своего здесь пребывания, чтобы предъявить ее в своей школе. Не забалуешь. Австрийский Ordnung! На занятия точно уже не попадаю, но мне и без того впечатлений хватает, самое то выдвинуться домой.

Да, а что же насчет диагноза? Только не падать. Это называется «теннисный локоть» и случается независимо от того, играет человек в теннис или нет. Неосторожное движение, тяжелый чемодан в пути – и вот уже «синдром теннисиста» к вашим услугам. Теперь надо беречься. Во всяком случае, с правой рукой быть предельно осторожной.
Ну не чудеса? В первый и последний раз в жизни я играла в теннис (училась, то есть) на четвертом курсе, в этаком мажорском, помнится, обществе. С тех пор к этому никогда не возвращалась, не в последнюю очередь потому, что считаю этот вид спорта несимметричным для тела. Одна рука перегружена, а вторая бездействует. Супруг мой, впрочем, играет. И выслушивает от меня порой на эту тему нравоучения. Так, может, это у меня «синдром жены теннисиста»?

Наверх