Белые бермуды

  • 13 июля 2013 |

История двести четырнадцатая

Чувствую себя воздушным шариком – не в смысле невыносимой легкости бытия, а в преддверии критических дней. Живот аки шарик. До той самой минуты, когда начнется естественный процесс, хочется подкалывать, выделываться, капризничать, говорить чушь или даже гадости. Мир вокруг, как и всегда, поражает своей сверхчувствительностью и услужливо откликается на это состояние.

То есть он по-прежнему остается любимым и красочным, но из всех бесчисленных оттенков именно сейчас различается лишь гамма от серого до черного. За каким-то лешим мы с мужем съездили в венгерский город с невыговариваемым названием из дюжины букв. Из них читается и произносится, кстати, на пять меньше. Мне не понравился ни сам город, ни его обитатели, ни местная еда.

Единственная занимательная деталь – выступающий из белой стены одного из домов бронзовый полукорпус мужчины в шляпе. Этакая оригинальная городская скульптура. Знаете, кто это? Отец Леопольда Блума, главного героя романа Джойса «Улисс». Понятия не имею, было ли семейство Блум до такой степени историческим, но только в славном Szombathely с 1994 года каждый год 16 июня отмечается Bloomsday.

Еще мне нужны шорты. Свои самые любимые, льняные с добавлением вискозы (не мялись, отстирывались в момент, сидели безупречно) умудрилась потерять в многочисленных путешествиях. Модели сезона, предлагаемые в большинстве магазинов, мне не к лицу и не по летам. Наряды на пару сантиметров ниже причинного места я носила только до известной поры. И вот сегодня обхожу венские витрины, куда-то захожу, меряю, вздыхаю, снимаю, благодарю, иду дальше. Мне все не нравится. Вообще-то нет ничего хуже на свете, чем пытаться найти точную замену тому, что утрачено.

В конце концов, иду в огромный универмаг и начинаю планомерно кружить по этажам. Прихожу к выводу, что фигура у меня своеобразная: простенькие модели на ней просто не сидят. Зато вот Paul&Shark – с дорогой душой. Белые бермуды. Цена неприличная, потому как ведь не брюки все же, но, хвала Создателю, доступные по причине впечатляющей летней скидки.

Пока я разгуливаю по залу с шортами в руках, ко мне зачем-то цепляется пожилая продавщица – на английском интересуется, чем можно помочь, и не отнести ли эти шорты на кассу, и не выдать ли мне взамен номерок, и, конечно же, типа отличный выбор. А-а-а, так это решение не окончательное? Не выдавать номерок, что ли? Или все же я куплю? Мне хочется расстаться с ней до того, как перестану быть любезной, поэтому вручаю ей шорты.

И что же? Когда измочаленная последующими сравнительными (а вдруг еще что отыщется?) примерками, подхожу к кассе, белых бермудов там точно нет.

Бреду искать продавщицу, мечтая наговорить ей и на английском, и заодно уж на немецком, больше всего, правда, на русском. Отыскиваю. Потом вместе заново отыскиваем мои бермуды. Она опять заводит волыну про бирочку и то, что донесет до кассы сама (процент они получают от продаж, что ли?). Ну уж дудки. Топаю к кассе самолично, расплачиваюсь, выхожу на улицу. Настроение не улучшилось. По-прежнему хочется рвать и метать. Скорей бы уж началось…

Наверх