Луковый суп по-берлински

  • 29 марта 2013 |

История сто шестидесятая

Конечно, хотелось увидеть Рейхстаг, а как же иначе? Путь к нему лежит из центра Берлина через Бранденбургские ворота, которые чем-то похожи на все триумфальные арки всех столиц. Сам же Рейхстаг сравнительно недавно отреставрирован и огорожен – попасть внутрь можно только по предварительной регистрации. Поскольку мы с Магдаленой такой не располагаем, то наше знакомство остается внешним.

В этот день в Берлине проходит демонстрация. Эмигранты – в основном азиатского и афро-американского типа – двигаются по центру города, размахивая флагами и требуя для себя равных с гражданами Германии прав. Заканчивается шествие аккурат на площади перед Рейхстагом, где лидер, вооружившись громкоговорителем, произносит дико темпераментную речь.

В какой-то момент, когда громкие отрывистые лозунги на немецком несутся над площадью, все больше накаляя атмосферу, мне вдруг становится неуютно. Любые аналогии неуместны, понимаю, но желание покинуть площадь немедленно оказывается сильнее доводов здравого смысла.

Смешанное впечатление оставляет у меня и немецкая еда. Завтрак в отеле выше всяких похвал: с благородными сырами, красной рыбой, фруктовым салатом и чудесным свежим хлебом. О ветчинах и колбасках не упоминаю как о явлении само собой разумеющемся. Но попытки найти в городе уютное кафе по венскому образу и подобию заканчиваются ничем. Заказанная в ресторане еда оказывается откровенно безвкусной.

А настоящий культурологический шок испытываем мы с подругой, зайдя во французский ресторанчик. Выбираем луковый суп, рыбу со шпинатом и ризотто плюс по бокалу белого.

Рядом с нашим столиком парочка: оба немолодые, курпулентные и страстные. Они поглощают блюда и одновременно пожирают друг друга глазами. На вопрос хозяина, понравился ли, дескать, луковый суп, прекрасная Брунгильда выкрикивает: «О да!» – таким выразительным тоном, что влюбленный Зигрфрид чуть не опрокидывает на нее свой горшочек.

Мы с Магдаленой тем временем цедим белое, дожидаясь своих порций. Гордый хозяин, наконец, ставит перед нами горшочки. Опускаем туда ложки и уже через пару секунд ошалело смотрим друг на друга.

Слой горячего масла сантиметров в пять толщиной, под ним – пережаренный лук и пропитанные маслом крутоны с сыром. Бульона нет, вместо него – сплошной жир. Под вежливым взором ресторатора пытаюсь достать со дна хоть что-то, что можно съесть без того, чтобы печень сразу не откинулась в обморок. Подруга моя и вовсе не пытается, лишь нервно шепчет, что есть это не в состоянии. После пары минут терзаний мы подзываем словоохотливого мсье и объясняем ситуацию.

Он изумлен, конечно, но и вполовину не так, как Брунгильда с Зигфридом. Они даже забывают про актуальный громокипящий флирт, замерев и разглядывая нас, как музейные экспонаты.

Хозяин обещает подать нам рыбу как можно скорее, и она оказывается вполне съедобной. Галантность француза простирается до того, что он не включает свои фирменные горшочки с жиром в счет, а мы с подругой благодарим его щедрыми чаевыми.

Наверх